Сибирские огни № 03 - 1970

— Очередной обход,—шутили больные. Жила она в больнице давно. Хотя воспаление легких, с которым ее клали, прошло, но девочка кашляла, и поэтому ее не выписывали. Иногда ее навещала мать —худенькая бледная женщина. Она уса­ живала дочку на колени, гладила слегка вьющиеся белокурые волосы и что-то шептала, наклонясь к ее уху. Некрасивое, изможденное лицо женщины в это время словно моло­ дело и хорошело. Колхозный тракторист Лешка где-то разузнал, что кроме Танюшки у нее еще двое детей. — А мужа-то нет,— усмехнулся он.— Выходит, тетка эта, как на­ зывается... Одинокая мать... А по земле шла весна. На свесившихся к окну ветвях березы набу­ хали почки; крыши, с которых весеннее солнце согнало снег, высохли и посерели. В больничном саду между осевших грязных сугробов видне­ лась жухлая прошлогодняя трава. По утрам, взобравшись на подокон­ ник, Лешка докладывал, что лед на реке уже тронулся, и хотя через некоторое время выяснялось, что это очередная Лешкина фантазия, вес­ на неотвратимо наступала. Однажды утром мы сами видели, как мимо больничных окон пролетела утиная стая, и событие это обсуждалось весь день, так как оказалось, что все мы охотники. Нас в палате было восемь человек. Восемь не настолько здоровых, чтобы выписаться, но и не насколь­ ко больных, чтобы думать лишь о своих болезнях. Поэтому мы были рады всякому поводу развлечься, и Танюшку встречали приветливо: — Ну, как дела, сестренка? Танюшкина улыбка означала, что дела идут хорошо. > ■— Кашу сегодня кушала? —Девочка кивала головой. — Где мама? Таня махала рукой: там. Вопросы были одни и те же, но однажды Лешка задал не совсем обычный: — А где папа? Таня обвела нас недоуменным взглядом и ничего не ответила. — Вот твой папка,— показал Лешка на человека, лежащего в углу палаты, и засмеялся,— Поняла, это — папа,— повторил он. Там лежал немолодой мужчина с широким, слегка тронутым оспою лицом. У него болела печень, но теперь ой почти вылечился и находился в больнице до первого парохода, с которым должен был уехать на от­ даленный лесоучасток. Фамилия его была Беленков. Целыми днями он валялся на койке, вытянув на одеяле длинные ноги и, лениво перелисты­ вая журналы, поглядывал в окно. Девочка доверчиво смотрела то на Лешку, то на Беленкова. — Ну чего ты ребенка омманываешь? — укоризненйо проговорил старик Прохорыч, лежавший рядом со мною. — ЧДо ей, не все равно разве? — возразил Лешка.— Я сам отца не помню. Мне года не было, когда его на фронте убили. — То другое дело — на фронте, а у нее совсем нет. И не надо ей душу тревожить. Лешка промолчал. — Иди сюда,— Беленков поманил девочку. Таня неуверенно подошла к нему. — Возьми,— он протянул ей глазированный пряник.— Будешь моей дочкой? Девочка утвердительно кивнула.