Сибирские огни № 03 - 1970

и вот словечко привязалось... Оно здесь вовсе ни при чем! Нет, нет, не «вдруг», не по наитью спешит помочь тебе любой. Мы каждым нервом, будто нитью, с тобою связаны, с тобой. И чтобы все на место встало, я так сейчас сказать могу: отпускников — лишь для начала, лишь как запев я ввел в строку, для оживленья речи, вроде, такой прием употребил. А речь-то — обо всем народе, где б ни служил он, где б ни жил. Пусть не на ферме, пусть не в поле, а был в цехах он в эти дни, его рабочие мозоли Где по горам, где речкой синею, от столбовых дорог вдали, бежит причудливая линия по краешку родной земли. Поярче прочих обозначена и прихотлива и легка, она на карте так обманчиво от наших будней далека, что забываем временами средь радостей своих и бед о ней, как будто меж делами нам до нее и дела нет. Как будто, говоря по правде, невидимая из окна, для нас лишь на цветастой карте и еуществует-то она. А между тем — в степи ль сожженной иль средь насупленных дерев твоим сродни, твоим сродни. Деревня, милая деревня, да славятся твои дела! Ты на родной земле издревле для всех кормилицей была. / Деревня, верная твердыня державы, хлебный наш оплот, да есть ли что-нибудь и ныне твоих насущнее забот!! Нелегкий подвиг земледельца вершится вечно — день за днем. И там, в селе, частицей сердца мы все с младенчества живем. Плечом к плечу с тобой он — город,— в любом труде, в любой борьбе. Не зря же серп и звонкий молот в своем скрестили мы гербе. Р А Н И Ц А она — как провод оголенный, она — как обнаженный нерв. Едва ее коснется где-то наш тайный или явный враг — й полыхнет слепящим светом она, как молнии зигзаг. е И обнажится в час опасный та суть, что все мы — я и ты — живем как звенья этой красной по карте вьющейся черты. И не разбить ее, не сдвинуть, не разомкнуть ее колец, поскольку нет прочнее линий, чем цепь из родственных сердец. ПО