Сибирские огни № 03 - 1970

хова повредила себе ногу! Целую ночь и половину дня дети были в лесу одни, голодные, напуганные и выносили на себе эту девочку... Я не знаю, . что скажет врач, но, по-моему, ребенка надо обязательно на рентген. Ведь может случиться, товарищи, что девочка на всю жизнь останется калекой! Эт-то, товарищ Кувшинников, подсудное дело! — Да-а,—только и смог произнести председатель завкома. — ...Я, может быть, виноват,—печальным голосом говорил, между тем, Князев,—что долгое время терпимо относился к проделкам Кув­ шинникова. Человек, думаю, молодой, многое еще не понимает, к то­ му же слесарь из цеха, с таким сложным делом, как 'воспитание, не зна­ ком... Но, товарищи, гляжу —дальше больше! Дошло до того, что с пио­ нерами не стало никакого сладу, вожатые подтвердят... Кувшинников буквально разлагает лагерь! И эта последняя проделка его показала, что человек распоясался вконец. Я, товарищи, считаю, что терпеть Кув­ шинникова в лагере, закрывать глаза на эту распоясанность мы с вами не имеем права! —Князев сел в негодовании и расстройстве. Сразу многие запросили слова, сразу несколько рук потянулось вверх. — Я думаю,—поднялась тогда представительница парткома,—что вначале пусть выскажутся товарищи, упомянутые Василием Васильеви­ чем, чтобы мы имели полную, так сказать, ясность с одной стороны... Лагерный врач заявил, что у него весьма серьезные претензии к вожатому третьего отряда. Да, перед походом каждый пионер должен пройти медосмотр, да, после похода все пионеры третьего отряда поте­ ряли в весе, да, на коже у них было много болячек, да, девочка из отряда Петухова лежит сейчас в изоляторе и не может ступать на ногу, да, нарушений режима больше всего у третьего отряда. Музыкальный руководитель и массовик в голос пожаловались, что с третьим отрядом не могли заниматься по той простой причине, что отряда никогда не было на месте. Баба-яга, слепя всех своей красотой, подтвердила, что с пионерами нет никакого сладу, так кйк они тычут в глаза: а вон, мол, в третьем-то отряде... И еще двое вожатых выступили: да, они измучились, да, третий отряд разлагающе действует на их отряды. — Можно, наконец, сказать? —снова спросила Ирина. — Минуточку! —засуетился Князев и торопливо повторил: —Ми­ нуточку. Я еще, товарищи, с глубоким сожалением должен сказать, что и в моральном отношении товарищ Кувшинников не совсем подходит к роли вожатого... Мне, поймите, нелегко об этом говорить, поскольку происходит это в моем лагере. Но правду надо любить, от фактов нику­ да не денешься. Кувшинников, товарищи, может себе позволить и такое... он может, например, провести ночь у одной из вожатых... В палате, то­ варищи, где спят дети!* Гулом наполнилась столовая. — ...Это страшно, это ни в какие рамки не укладывается! Я не хочу здесь называть имя этой, хм, девушки, не о ней разговор, но судите сами, как человек может воспитывать детей, если...—Князев в бесси­ лии развел руками. Иван видел, как краска залила Иринино лицо, уши, шею, как она низко наклонила голову, как волосы медленно, прядь за прядью, сполз­ ли с плеч и закрыли ей щеки... И почувствовал, что еще минута, еще слово, и он не выдержит, его понесет, он вскочит и закричит на всю столовую: прекратите, Князев, уберите лапы, сволочь вы этакая!