Сибирские огни № 02 - 1970

рить? Сварить? Сварить и потом изжарить? Постановили: варить в мун­ дире, чтобы не было никаких «потерь». Как самой маленькой, целиком присудить находку Ленке... Пока варили ее в алюминиевой кружке, все сидели вокруг бур­ жуйки и смотрели. Бережно сняли острием ножика шкурку. И на кра­ сивом блюдечке преподнесли мне. — Ешь, Ленка, на здоровье! — Нет, уж вы хотя бы попробуйте! —прежде чем приняться за рассыпчатый, диковинный, ароматный деликатес, я, для очистки совести, обошла всех, и каждый отщипнул микроскопический кусочек. А затем взрослые отвернулись, чтобы я насладилась жизнью совершенно спо­ койно. И я насладилась. Сполна. До глубины души. Так, как никогда уже ничем не наслаждалась впоследствии. В компании эйтов » . у \ — Дочка-то какая худенькая у нас, цыпленок задрипанный... Мама одной ладонью сжимает мои запястья. Будь у меня третья рука, она тоже поместилась бы там без всякого труда. Родители мои начинают всерьез тревожиться. — Ленку необходимо поддержать,— говорит папа. Всемогущий дядя Саша берется кое-что предпринять. И скоро я становлюсь счастливой обладательницей путевки в районный стационар. — Нам просто повезло! — радуется отец.—Целый месяц будешь усиленно питаться. Великое дело делают, шутка сказать, в такое время детей от голодной смерти спасают... Увязываем узелочек с вещичками. В последнюю минуту мне хочет­ ся плакать. Мысль о том, что в стационаре спасают от голодной смерти, вдруг делает эту самую смерть ощутимой, хотя я обычно о ней не за­ думываюсь. . ...Высокая-высокая палата. Огромные окна наглухо закрыты чугун­ ными решетками. Штукатурка на потолке и стенах от сырости вздулась пузырями. Я пристально вглядываюсь в их причудливые очертания, отыскивая человеческие профили, силуэты животных. На потолке мне чудится отпечаток босой ступни. В сумерки я вспоминаю рассказы о лунатиках, как они бродят при лунном свете по карнизам и потолкам и ничего не боятся. Наверное, тут тоже лежал лунатик... Палата плотно заставлена железными койками. Настолько плотно, что между ними нет даже проходов. Когда приносят обед, тарелки пе­ редаем из рук в руки. В палате нас человек сорок. Разговариваем мы между собой мало, Я так и не узнала, как зовут моих однокашников. Мы все обращаемся друг к другу просто: «Эй, ты!» Все эйты одеты в бязевые рубахи с пор­ ванными воротами и подолами. Мне не хватило места, и я лежу у са­ мой двери, на какой-то деревянной полочке. В известном смысле это даже лучше —еда достается мне в первую очередь. Тянутся нудные дни. Читать нельзя —мало света. Холодно, и мы лежим, по уши укрывшись байковыми одеяльцами. Вставать не разре­ шают. — Чтобы сохранить энергию,— объясняет врачиха. Она приходит каждый день, но так как пробраться между постеля­ ми невозможно, долго стоит в дверях, .обозревая палату и выкрикивая: