Сибирские огни № 02 - 1970

кефир, даже сметану. В итоге оставались шроты —соевые выжимки. Они представляют собой беловато-желтую чешуйчатую массу с тошно­ творным привкусом. На третье —либо кисель из морской капусты, либо стакан соевого молока, лцбо хвойный напиток. Кашу в столовках заправляют олифой —она вязкая, пахнет рыбой и квартирным ремонтом. Чай, конечно, на сахарине... Ж е н и х Учительница привела ® класс «новенького» и посадила его сзади меня и Зойки. Разглядываю его долго, подозрительно —друг или враг? Однако новенький устрашающего впечатления не производит. Светлая челочка, кроткие голубые глаза, штанишки с перекрестными лямочками—наши «бандиты» таких не носят. Белая рубашечка вся увешана разноцветны­ ми значками, среди которых есть даже БГТО. «Можно не бояться»,— думаю я. За обедом он аккуратно все съел и даже вычистил тарелку корочкой хлеба, которую благоразумно сохранил до конца трапезы. Зовут его Вовочка. Не Вовка, а именно Вовочка. Мы мирно сосуществуем с ним некоторое время. А затем... Затем все пошло, как в романах. — Леночка, я хотел бы тебя сегодня проводить домой,—заявляет однажды Вовочка. — Сама дойду. Если хочешь, беги сзади. — Побегу. И бежит. У моего подъезда Вовочка, слегка запыхавшись, просит: — Наклонись ко мне (я значительно выше его ростом). Что это он хочет мне сообщить? Секрет? А вдруг —ударит? Но моей щеки касается... легкий поцелуй (?!!). Я озадачена, а Во­ вочка, зардевшись, стремительно убегает. Ну и ну! Ненормальный он, что ли? На другой день Вовочка встречает меня бледный и решительный. — Леночка, я тебе все скажу. Я люблю тебя уже целую неделю. И буду любить всю жизнь. Когда вырасту, мы с тобой обязательно по­ женимся. Свидетелем этого объяснения был весь класс. Что тут поднялось! — У-у-у! А-а-а-а! Жених и невеста, соленое тесто! Ленка дура, хвост надула! Жених и невеста, соленое тесто!.. Неонила Зеноновна, Климчук на Комаровской женится! Какой позор! Я не знаю, куда глаза девать, сижу, вжав голову в плечи. Никогда, никогда* эти уроки не кончатся... Проходу мне не дадут теперь. Даже Зойка презрительно помалкивает.'Что делать? И хотя, признаюсь, .мое недоверчивое сердце дрогнуло от неждан­ ного признания, я грубо, глотая слезы, прошипела Вовочке в лицо: — Ты, слышишь, заткнись раз и навсегда, дурак! Так я предала своего рыцаря. А он? Ничего не ответив, взял мою руку и — при всех — поцеловал ее... Невзирая на общий бойкот, Вовочка по-прежнему провожал меня домой, тихонькр подкладывал в парту красивые старинные открытки, изредка совал коротенькие записочки: «Я тебя люблю» или «Ты краси­ вая».— И— что было самим невероятным — за обедом приберегал для меня свой компот! ...Через год мы расстались с ним—Вовочка перешел учиться вдруч