Сибирские огни № 02 - 1970

Маму шутка тоже раздражает. Видимо поэтому она решительно, хотя еще очень слаба, чтобы сердиться, отклоняет отцовские услуги. — Что за болтовня? Меня Ленка покормит. ' — Ни за что! Я сам! — Нет, Ленка. Так мне хочется. Не спорь. <* ^Когда я на пластмассовом подносике приношу маме тарелку с едой, она тихонько говорит мне на ухо: Загороди меня от папы спиной. Так. Теперь наклонись. Ниже, ниже. Теперь скажи «А». — А! Тефтель из конины мигом оказывается у меня за щекой. Папа, чуя недоброе, крутится неподалеку, стараясь заглянуть через мое плечо. Чтобы усыпить его бдительность, мама причмокивает губами: Та-та-та, как вкусно! Тагору такие биточки и не снились. Папа доволен. Меня терзают легкие угрызения совести. Крокодила Семеновна Где-то ближе к весне я снова стала ходить в школу. На сей раз не в подвальную, а в настоящую большую ленинградскую школу. В ней, одной из немногих в районе, вдруг возобновились Занятия. Рослая, вся какая-то очень узкая учительница в очках, с «кичкой» волос на затылке представилась нам: — Ребята, у меня очень трудное имя-отчество. Я сейчас напишу его вам на доске крупными буквами: НЕОНИЛА ЗЕНОНОВНА. Мы тут же окрестили ее Крокодилой Семеновой. Крокодила была близорука, рассеяна, часто забывала, что она за­ дала нам на дом. За малейшую провинность она наказывала— выгоня­ ла из класса. Мне нравилась эта «эвакуация». Можно было спокойно обойти все пять этажей школьного здания, заглянуть в промерзший гулкий актовый зал, про который я думала, что там совершают граж­ данские акты (слова эти попадались мне в книгах), сунуть нос в пу­ стой химический кабинет, заставленный запыленными предметами чер­ ной магии, пошляться по вестибюлю. В школе нетоплено, как и везде, поэтому на уроках мы сидим в пальто, ватничках, шубейках. Учительница мужественно приходит в синем костюме с широкоплечим мужским пиджаком. Самый скверный момент — начало первого урока. Действует санитарная ко­ миссия. Надо раздеться и предъявить ей нижнюю рубашонку — на пред­ мет наличия вшей. Вши, конечно, есть у многих, почти у всех. Тут же, усевшись за парту, надо их вылавливать, уничтожать, а потом опять «предъявлять» бельишко. Ох, и скверная процедура! Посиневшее тело дрожит мелкой противной дрожью, никак не просунуть ногу в штаниш­ ки, пуговички у лифчика-жилетки не застегнуть негнущимися пальца­ ми. А тут еще насмешки мальчишек, которые и сами-то не лучше, но больно много из себя воображают... Отогреться удается еле-еле только к концу следующего урока. В глазах Крокодилы Семеновны я угадываю сочувствие, но внешне она его никак не проявляет. — Комаровская, опять,у тебя в тетрадке нарисован крокодил (на-’ явная наставница), и опять ты болтаешь с Антиповым, Выйди из клас­ са. Погуляй и подумай...