Сибирские огни № 02 - 1970

имена родных. Похоронили дядю Володю и Верочку... У Сени умер сы­ нишка... Аннушка лежит в цинге... Толя погиб на Пулковских... — Приготовила я все,— говорит тетя Оля.— А приборы-то не ставлю, плачу только. Кто в живых — не знаю, доберется ли кто ко мне — тоже не знаю... Обед для Тагора То один, то другой член коммуны вдруг сдавал. Первой слегла ма­ ма. У нее —дистрофия первой степени, да еще обнаружился туберку­ лез желез. Она ни на что не жаловалась, хотя пропитанные черным ихтиолом бинты —ими приходилось обматывать горло:—приводили ее в отчаяние своим неопрятным видом, и лежала тихо-тихо. И все мень­ ше были заметны контуры ее тела под старым ватным одеялом... Однажды среди ночи я проснулась от беспорядочного шума. Дядя Коля поспешно открывал ключом дверь. Горела коптилка. Через пото­ лок коромыслом перегнулась огромная папина тень. Голос тети Сони звучит хрипло, испуганно. Она быстро, часто спрашивает: — Оля? Оля? Что ты? Ну, что ты? Оленька? Пульс? Где пульс? Папина тень молниеносно перемещается в сторону буфета. Там спрятан полученный вчера декадный паек. — Масло! Скорее! Я еще толком ничего не могу понять спросонья, скована внезапным тоскливым страхом. Но при слове «масло» отрываюсь со своего матра­ сика и ныряю в буфет. Ведь я лучше всех знаю, где здесь спрятан кро­ шечный брусочек сказочного лакомства. Могу его найти не только с по­ луоткрытыми, но и с абсолютно закрытыми глазами! Тетя Соня разжимает ложкой мамины, судорожно сжатые зубы, и оба они, вместе с папой, запихивают ей в рот скользкий желтый ко­ мочек. Проходит одна томительная страшная минута, другая... Наконец, мама делает губами еле заметное движение. Глотает! Жива! Тетя Соня плачет в своем углу. Отец долго сидит на стуле подле мамы, то и дело вытирая глаза краешком простыни. Вечно у него нет носового платка. Утром мама слабо улыбается нам, просит попить. — Все-таки я гениален! — хвастается папа.—Никто другой про масло бы и не вспомнил. Я открыл новое лекарство — подействовало безотказно! После этого чудодейственного исцеления маму выхаживаем всей коммуной. Дядя Саша выхлопотал для нее «усиленное питание». Три ра­ за в день я хожу к Пяти углам в душную подвальную столовую, где по особой справке мне выдают пшенную кашу, иногда заправленную мар­ гарином, а вместо хряпы — маленький круглый катышек из конины. Он называется очень изысканно — тефтель. Мамин рацион я складываю в поллитровую баночку и бережно несу домой, все время опасаясь по­ скользнуться и упасть на мостовую. Дома отец разогревает кашу, приговаривая: — Сейчас наша милая мать получит царский обед! В этой столо­ вой замечательно готовят. Мне рассказывали. Сам Рабиндранат Тагор не отказался бы от такого обеда! Почему Рабиндранат Тагор? Кто такой Рабиндранат Тагор? Логи­ ка в папиных остротах, как всегда, отсутствует.