Сибирские огни № 02 - 1970

ханизма, звучит один и тот же мотив: есть, есть хочу! Хочу есть! Есть, есть хочу! Хочу есть! Есть, есть хочу! Хочу есть! И так —до бесконе­ чности, до головокружения, до тошноты... ' Беспокойство гонит, заставляет двигаться, совершать какие-то дей­ ствия, чего-то искать. Я брожу но комнате. Обследую шкаф. Отыски­ ваю в углу полок завалявшиеся крошки, зажмуриваясь, чтобы бес не по­ путал на «общественное питание». Пустую жестянку из-под сгущенного молока, выписанного тете Соне в женской консультации (она ждет ре­ беночка и ходит в консультацию каждые две недели), я разглядываю с жадной придирчивостью. Жестянка, конечно, выскоблена дочиста, но все же на желобочках донышка кое-где застряли желтоватые засохшие блестки. Их, пожалуй, можно подцепить ребрышком ложки. И тогда уже, нетрудно вообразить себр, что во рту у тебя полно густого сладостного лакомства. Однако мираж быстро проходит, и мотив возникает снова: есть, есть хочу! Хочу есть!.. Добираюсь до настенного шкафчика, в котором хранится домашняя аптечка. Заглянула, собственно, так просто, без всяких особых надежд. Чем можно поживиться в аптечке? Но... В прозрачных пробирках, заткнутых ватой,—этих пробирок много, штук пятнадцать, по крайней мере, я вижу знакомые мне беленькие го­ рошинки. Гомеопатия! Такие шарички принимала до войны мама, и они водились в изобилии у нас на Васильевском. Я помню разговоры о том, что «эти гомеопаты делают чудеса» и что лекарства ихние принимать —> одно удовольствие. А раз^ удовольствие —значит, надо попробовать. Высыпаю содержи­ мое одной пробирки на ладошку и целиком отправляю в рот. Вкусно! Сладко! Возьмем вторую. Третью. Еще одну... Еще... Пятнадцать пробирок я опустошаю за пятнадцать минут. Чудодей­ ственные гомеопатические средства сходят за пару приличных конфет. Вдохновленная успехом, я все чаще наведываюсь в аптечку. Оказы­ вается, глицерин ничем не хуже меда. Две бутылочки густой прозрач­ ной, приторной жидкости я уничтожаю в несколько глотков. Капли датского короля нравились мне и в раннем детстве, а теперь-то уж и говорить не приходится. А что там за пакетик? У-ю-юй! Сухая черника! И как это взрослые могли забыть про такое сокровище? Когда было съедено все, на мой взгляд, съедобное, я принялась за таблетки и порошки. Аспирин был горьким, но ведь и его можно, в кон­ це концов, жевать, так же, как пирамидон, стрептоцид и другие медика­ менты. Я бы выпила, наверное, и ландышевые капли, и микстуры, если бы кто-то из старших вдруг не обнаружил моих злоупотреблений, открыв аптечку за какой-то надобностью. Узнав, что я за один раз съела «всю гомеопатию», мама лишилась дара речи, а папа побежал было вызывать скорую помощь. — Так я же ее еще неделю назад съела,—невинно сообщила я. — Ну все,—неопределенно и обреченно сказал папа.—Все. Там же яд. Взрослые люди такие горошинки принимают по одной в день, а де­ сять штук могут убить слона! — Значит, я сильней слона. Прогулка по улице Правды Улица Правды, естественное продолжение нашей Большой Москов­ ской, перегорожена баррикадой. В этом районе баррикад очень много. Одна даже, со стороны Свечного переулка, подпирает наш дом. Гото