Сибирские огни № 02 - 1970

Папа берет плетеную сетку-авоську, надевает длиннополое пальто и уходит. Буквально через три минуты слышу, как он топчется в прихо­ жей. Вернулся? Забыл что-нибудь? — Забыл! Забыл! — вбегая в комнату, кричит папа. Он швыряет на диван авоську, кепку и... вскидывает на плечо скрипку.—Осел твой отец! Настоящий осел! Вот как это место надо играть! Я ведь раньше его так именно и играл, а потом забыл!.. Вот, послушай! ■ — Та-ра-ри-ра-там-там... Уу-х-хх!!! Рвануло совсем рядышком. Папа, скрипка и я — мигом оказываемся у окна: Господи! Снаряд угодил в угловой дом. На том месте, где только что был магазин, к которому мы прикреплены, горя­ чо дымятся груды кирпича. Что с людьми, стоявшими в очереди? Папа меняется в лице. •— А если бы ты пошла, Ленка?! > А если бы папа не вернулся так странно и неожиданно? И почему он, собственно, вернулся с полдороги? Что его толкнуло на этот необъя­ снимый поступок? — «Тамбурин» тебя спас,— говорю я. Сколько таких фантастических везений сопутствовало в те времена ленинградцам! Метель в комнате Наша квартира пустеет. Нюра в один прекрасный день появляется на кухне в пилотке и гимнастерке. Записалась-таки! Расцеловав меня в .обе щеки, она едет в сторону войны—внизу ее ждет машина. «Пра­ вые» соседи неожиданно перебрались в другой район —поменяли ком­ нату. Они даже не попрощались с мамой. Паша сгинул в неизвестном направлении — он уже месяца полтора не показывается дома. Василь­ евский сильно изменился. Его линии пустынны и «проглядываются» до самой набережной Невы. Троллейбусы и трамваи перестали ходить. Синими и красными мастодонтами они застыли вдоль тротуаров. — Сегодня от самого института и трех человек не встретила,— рас­ сказывает мама. Окна в комнатах плотно, мохнато замерзли. Декабрь... Еще затемно в воскресенье мы снаряжаем отца в дальний путь. Он «питается» в столовой «по месту работы» (многие ленинградцы пита­ ются теперь в столовых), а это в районе Невского. Папа надевает тя­ желое зимнее пальто на вате, поднимает воротник, и мама, как малень­ кому, повязывает ему поверх воротника серый шарф с кисточками. Мне смешно: отец такой высокий, солидный —и вдруг этот шарфик! Да еще кепка, плотно надвинутая на уши. — А ты знаешь, сколько На дворе градусов? —сердится мама.— Минус тридцать. Такой зимы давно не было. Папа берет тусклые двухэтажные алюминиевые судочки и пускает­ ся в дорогу-. Придет он только вечером. По старым временам до Нев­ ского и обратно он обернулся бы за полтора часа, но сейчас все иначе. Папа слабеет, и через каждую сотню шагов ему нужно присесть отдохнуть. В ожидании обеда я вырезаю из бумаги куколок. Мама вышивает салфеточку швом «ришелье» —она рукодельница и не любит сидеть без дела. По радио объявляют бомбардировку. Стены то и дело сотрясает, настольная лампа звенит и приплясывает. Однако наш дом все еще по-