Сибирские огни № 02 - 1970

—• Девчонка-то у нее добрая,—умиляется Нюра,—Сама только выжига. Да что нам с нее? Ай? И правда —что нам с нее? Нюра работает на табачной фабрике имени Урицкого. Фабрика тут же, на Васильевском, на Восьмой линии. До войны Нюрино лицо, руки, одежда всегда пряно пахли табаком, и мне очень нравился этот запах. Теперь табачного аромата не слыхать. Мне известно, в чем дело,— Ню­ ра под большим секретом выдала мне военную тайну: ее цех перевели с папирос на мины. Называются эти мины очень смешно —«кошки». — Сколько сегодня «кошек» выпустила? —спрашиваю я Нюру. —• А вот уж этого я тебе сказать не.смею,—строго отзывается моя приятельница.—Это-то и есть самая главная военная тайна. Ну что, чай пить будем? Ай? Еще бы, конечно, будем! Из тумбочки Нюра достает два граненых стакана и два блюдечка, на которых написано красным «Да здравству- ет РККА» и нарисован красноармеец в островерхом шлеме. Нюра очень дорожит этими блюдечками —их подарил ей «так, один друг», который сейчас на фронте. На мои просьбы рассказать об этом «так, одном дру* ге» Нюра обычно отмалчивается. —. Это твой жених, да? — пристаю я. —| Много их, таких женихов,— бурчит Нюра. Но блюдечки тем не менее бережет, и после чаепития тщательно вытирает полотенцем. А стаканы просто ополаскивает и опрокидывает на тумбочку. Чай у нас с Нюрой очень горячий и очень прозрачный —одну и ту же заварку, обдавая ее кипятком, используем вот уже вторую неделю, Сахару нет. Вместо него —четыре розовые карамельки-подушечки. Ню* ра делит их со мной по-братски. Кусок черного хлеба —тоже. Потом мы включаем радио и слушаем сводку Совинформбюро: боа на всех фронтах, немцы на подступах к Ленинграду. Ничего утешитель­ ного... Нюра пригорюнивается. — А что, Ленуха,— говорит она,— не податься ли и мне туда? — Куда? <— В ополчение. У нас записывали. Многие бабы записались. V <— А ты умеешь стрелять? —удивляюсь я. — Так разве на фронте только стреляют? Там ведь и кашу, небось» варят и портки стирают. Вот баба тут и пригодится. Ай? Плохо мне будет без Нюры, но я молчу... До в е с о к Меня послали в булочную. Зажав в кулаке карточки, пристраива­ юсь в хвосте хмурой очереди. Жадно потягиваю носом хлебный дух. Шеренги темно-коричневых, почти черных буханок —что может быть лучше такого зрелища? Женщины придирчиво, враждебно следят за «уточками» весов, за движениями медлительной продавщицы. — А ну, перевесь! — грозно требует то одна, то другая. Худенький, какой-то совсем бесплотный мальчишка, одетый во что- то серое и мешковатое, неуверенно, поминутно озираясь, пробирается в толпе. Вот он примостился у прилавка, уткнувшись носом в самые весы. Его буравят недобрые, подозрительные взгляды. — Тетенька, дайте довесочек,—еле слышно просит мальчишка у покупательницы. Не могу, мальчик, свои голодом сидят...