Сибирские огни № 02 - 1970

Отчаянным усилием воли заставляю себя встать с дивана, на котором прикорнула. Надо вырваться на свет, к людям! В панике несусь через длинный пустой коридор на кухню. Там тепло, злеют керосинки. Агния Степановна жарит блины на постном масле. Лицо ее пылает и лоснится от жары. На тарелке уже выросла тяжеленькая мягкая стопка серых ноздреватых блинов. А запах! От этого запаха у меня крепко сводит скулы. Обессиленная, я прислоняюсь к плите и—хоть убейте! — не мо­ гу оторвать взгляда от пощипывающего в сковороде блина. Может, по­ просить один? Да ведь не даст. А если таким жалостным голосом, и па­ ру раз сказать волшебное слово «пожалуйста»? Нет, ни за что! Разве только сама предложит... С надеждой слежу за каждым движением соседки1. Агния Степановна отводит полной рукой прядь черных волос ото лба и недовольно косится на меня: — Что ж, мать тебе опять ничего не оставила? Как это можно, на целый день ребенка бросать? «Ну, дай же, дай! —умоляю я ее про себя.—Ну, пол, ну четверть блинчика!..» — Ирочка! — пронзительно кричит Агния Степановна.—Неси ско­ рей блины в комнату, остынут! Тарелка, соседка и моя закадычная подруга Ирочка уплывают в тоннель коридора, а я слышу, как в двери их комнаты изнутри звякает ключ... Долго и мрачно нюхаю блинный воздух. И чего, спрашивается, жда­ ла? Чего? И вчера ведь не дали, и позавчера, и завтра не дадут. Не бу­ ду больше выходить на кухню. Нечего унижаться. А они пусть подавят­ ся своими блинами. Я нарочно громко запеваю какую-то несусветицу и марширую в комнату. Через некоторое время в дверь стучат. Ирка. Сытая, негодяйка! Я сухо перебрасываюсь с ней несколькими словами, и моя подружка, покрутившись у стола, уходит. Забираюсь с книгой в угол дивана. Но что это? Почему и здесь, в комнате, столь основательно удаленной от кухни, витает изумительный блинный дух? Повожу вокруг глазами и носом — замечаю на краешке стола бесформенный комок газеты. Его' же не было, он появился минуту назад! Разворачиваю бумажку —три блина! Эх, Ирка, дорогая моя Ирка! Почему о людях часто думаешь хуже, чем они есть на самом деле? и юра Около семи часов вечера я приоткрываю комнатную дверь, чтобы не пропустить лязганья замков в прихожей и тяжйповатых, торопливых шагов в коридоре. Нюра! Я оживаю, слегка нервничаю, жду. Ток-ток! Ток-ток! Это Нюра стучит мне в стенку условленным сту­ ком. Значит, она уже успела зажечь в своей комнатушке свет, пере­ одеться в заношенный горошчатый халатик из фланели и поставить на керосинку наш чайник. Через минуту я у нее. Сижу на единственном стуле с драной коленкоровой спинкой и слушаю Нюрино добродушное ворчание й болтовню. — Агашка блины пекла? Чаду полная кухня. А у тебя опять по усам текло, да в рот не попало? Ай? Я в подробностях излагаю дневное событие.