Сибирские огни № 02 - 1970

таинственный полусвет и тени от рыскающих по небу прожекторов. Но что это? Слышатся слабые, нежные звуки музыки. Или это уже мне снится? Протираю глаза раз, другой, и вдруг вижу: играет на свирели маленький кукольный пастушок в атласном камзольчике, спрятавший­ ся под овальным стеклянным колпаком. Его преданно слушают розо­ вая нарядная пастушка и белая козочка... Это мама, уходя на крышу, принесла из музея и завела для меня старинную музыкальную шкатулку. ' Од н а Дни все короче, темнее. Ноябрь. Мама больше не берет меня с со­ бой — в институте холодно, я там мерзну, скучаю и путаюсь у всех под ногами. С утра до вечера теперь я дома одна. Собираясь на работу, мама горестно вздыхает: — Приду поздно. Отца тоже не жди. В буфете тебе покушать. Будь умницей. Стоит входной двери захлопнуться —я одним Прыжком к буфету! На фарфоровом блюдечке —пузатенькая, «детская» чашечка с мучным супом, зеленоватой жидкостью-болтанкой, и пластик черного хлеба, та­ кой тоненький, что сквозь него просвечивает воздух. Я знаю: больше мне оставйть не могли. Мама и папа съели утром по точно такой же порции. На «детские» и «служащие» карточки выдают сто двадцать пять граммов хлеба в день— на троих это четверть черной, тяжелой, заскорузлой буханки. Ирочкина мама такого хлеба не признает. — Там же одни отруби и бумага,— возмущается она.— Разве это можно есть? Можно! Да еще как! Если ей не нравится, могла бы отдать кому- нибудь—мне, например, или Нюре. Но она почему-то не отдает. Навер­ ное, сушит на сухари и продолжает запасаться. ...Снова и снова заглядываю в буфет. Съесть свой дневной рацион сейчас или немного подождать? Ну, съем. А потом что? Терзаюсь самы­ ми мучительными сомнениями. Отхожу от буфета, копаюсь в постылых игрушках. Но чашечка с супом и, в особенности, хлеб—так и маячат перед глазами. Чем бы отвлечься? Затеваю игру в дочки-матери со своим любимым Микой, хотя он отнюдь не походит на «доченьку». ' — Вот, милая,—говорю сокрушенно безмолвному Мике.— Приду поздно. Отца тоже не жди. В буфете тебе покушать... Тьфу! Опять этот буфет. Занру-ка я его (ключик всегда торчит из медной скважины и служит вместо оторванной ручки) и уйду в другую комнату. Так и поступаю, но покоя все равно нет. Книгу, которую хва­ таю с полки, от волнения держу вверх ногами —- читать я не в состоянии. И вдруг меня осеняет: съем! Тогда, по крайней мере, и беспокоиться будет не о чем. Решено — сделано. Холодный суп пью маленькими глоточками, чтобы растянуть удовольствие. Но счастливая минута проходит быстро, а я как голодной была, так голодной и осталась. Часы тянутся медлен­ но. Сумерки. До выключателя мне не достать, забраться на стул не при­ ходит в голову. Мысли вообще шевелятся в мозгу еле-еле. И- я впадаю в какое-то полудремотное состояние. Я не сплю, но нет сил пошевель­ нуться, стряхнуть с себя оцепенение. Всей кожей ощущаю, что в ком­ нате, в ее неясных углах есть КТО-ТО. Может, он под письменным сто­ лом? Или за шкафом? КТО-ТО поскрипывает, шуршит, дышит... Жутко!