Сибирские огни № 02 - 1970

Пора пить чай. На столе звякают стаканы. Режут хлеб! Я ничего не замечаю. Мама незаметно подкладывает мне кусочек, ставит рядом чашку. Все молчат. Ко мне никто ни с какими разговорами не обраща­ ется. А я —в полном упоении! Редчайший случай: родители укладываются спать раньше меня! — Можно еще, д а ?—спрашиваю у них глазами. Для слов у меня сейчас нет времени. у — Читай, дочка, читай,— улыбается папа и подмигивает —теперь уже не мне, маме. И я читаю, читаю, читаю —до самого утра, при свете зеленой на­ стольной лампы, в объятой сном комнате. Впрочем, причем здесь ком­ ната? Я —на цветущем тропическом острове, где пряно пахнут диковин­ ные цветы, на деревьях растут плоды, а по ветвям скачут любознатель­ ные обезьянки. И я не одна, я вместе с храбрым, изобретательным Ро­ бинзоном! Наконец, я засыпаю, положив голову на последнюю, обмятую по краям, страничку... Комендант крепости Тетя Юля перебирается обратно к себе, на Восемнадцатую линию. Она поступает на работу. Несколько дней назад к нам позвонили из тети-Юлиного домоуправления и долго вели с ней деловые перегово­ ры. Тетя в ответ только успевала изредка вставлять тихонечко: — Я понимаю... Понимаю... Да, да, понимаю... Конечно... Обяза­ тельно... Иду... Иду... Как же... Повесив телефонную трубку, тетя Юля по-военному быстро — в течение пятнадцати минут —собрала свое вязанье, шитье, вторые очки и начала с нами прощаться. Маме даны краткие советы, как Лучше «выкручиваться» с тем мизерным пайком, который мы получаем по карточкам, мне — строжайшие наказы осторожно ходить по улицам и не угодить под снаряд, к папе обращена просьба беречь меня и маму, и хотя бы изредка гладить самому себе брюки. — Господи, теточка, да как же ты будешь там управляться? — вздыхает мама.—Тебе все-таки далеко уже не двадцать, а все шестьде­ сят восемь! — Это в мирное время мне было шестьдесят восемь, а сейчас—« двадцать восемь,— пытается шутить тетя Юля, но я вижу, что ей груст­ но, жалко оставлять меня без присмотра. Нам всем грустно: когда те­ перь свидимся? Работать тетя будет дворником, а это сейчас все равно, что быть комендантом крепости. По радио призывают: «Приведем в бое­ вую готовность каждый дом!» А это значит надо заложить мешками с песком витрины магазинов, оставляя лишь узенькие амбразуры для пулеметов; обходить по вечерам дозором весь дом, строго следя за тем, чтобы в затемнении не было ни малейшей щелочки; натаскать воды в сорокаведерные бочки, установленные на чердаке и лестничных пло­ щадках; поддерживать чистоту в бомбоубежище, дежурить на крыше во время налетов... Дворники из нашего двора ходят почерневшие, вы­ мотанные, суровые— все их слушаются и боятся. — Юля, если что, вы нам звоните, я приду, помогу, копать там, нагружать или еще чего,—говорит папа. — Ладно, позвоню,—соглашается тетя. Ноя знаю, что не позвонит. Она никогда, ничего и ни у кого не просит — даже у нас, самых близ­ ких ей родственников в Ленинграде.