Сибирские огни № 02 - 1970

— Умру я скоро, Куприянович,— помол­ чав, сказал Матвей. — Чего так? —рассеянно хмыкнул Еф­ ронов. Надо сказать, что к Матвею хотя и привыкли в редакции, но, на фоне судеб Друг их, настоящих писателей, мало кого за­ нимал вопрос —когда именно даст дуба Водовозов' годом раньше или годом позже. — А написано много,—с гнетущим вздо­ хом продолжал Матвей,—И материал бо­ гатейший Только руку приложить—он и заиграет Жизнь-то я знаю, Куприянович. — Знаешь, знаешь,— подтвердил Ефро­ нов. — Так вот, решил прозу свою тебе заве­ щать. Ефронов встрепенулся. — Постой, постой! —растерянно ска­ зал он.—Ты чего такое плетешь? Какое Завещание? Ты же меня моложе! — Моложе,—согласился Водовозов,— А здоровья нет. — Как нет! — подпрыгнул даже Ефро­ нов.—Ты глянь на себя! Тобой же сваи за­ бивать можно! — Эхе-хе,— горько сказал Матвей.— Поздно Отзабивали. Чувствую, Куприяно­ вич,— край Уже и сердце останавливается, и ноги не идут Вот костылем обзавелся.— И он показал Ефронову инвалидскую па­ лочку, которая в громадных лапищах его выглядела не солиднее карандаша. Палка Ефронова неожиданно убедила. — Да почему же мне-то! —застонал он.—Уж ты бы лучше Корзупихину. Или — Перегонову Перегонов у нас почти что клас­ сик — два раза на государственную премию выдвигался. — А я тебя уважаю, Куприянович,— пояснил Матвей.—Изо всех выделяю. Ефронов нервно забегал по кабинету. — В конце концов, почему же частному лицу?! — вопрошал он, простирая руки го к вешалке, то к письменному столу —Эго и не принято! Ведь есть же писательская организация! Там назначат комиссию после смерти... Тьфу! —что я такое говорю!.. — Her, Куприянович,—твердо сказал Водовозов.—Тебе. Одному. Уж ты не от­ казывайся. Я и завещание приготовил.— И, стуча палкой, он вышел из кабинета. — Не приведи бог! — прошептал Ефро­ нов.— Не приведи бог! —повторил он, вообразив почему-то, как ему привезут во- довозовское наследство на пароконной бричке. Тем временем Матвей пересек коридор и распахнул дверь отдела публицистики, который возглавлял веселый человек Свето- зар Лаврентьевич Докумейко. Здесь Водо­ возов приступил к делу без экивоков. —Помираю, Лаврентьевич,—сообщил он. —Считай, одной ногой уже там. Вот и палку завел... ■ — Опалчился, значит? — немедленно ска­ ламбурил Докумейко.—Что ж, будем кол­ легами. Я вон двадцать лет на трех ногах передвш аюсь. — Ты—другое дело,—сказал Матвей.— У тебя —.с войны. А я, может, и двадцать дней не прохожу Чувствую, Лаврентьевич,—, край1А написано, сам знаешь, много. Одних воспоминаний старых партизан —на две­ надцать томов. И материал богатейший. Руку приложить —он и заиграет... ...Через полчаса заведующий отделом поэзии Виля Брагин заглянул для чего-то к редакционному критику Кукишу. Глазам его предстала следующая картина. Взволнованный Кукиш ходил по каби­ нету, время от времени хватая себя за нос, а перед заваленным рукописями столом его сидел Матвей Водовозов, удрученно смор­ кался в большой клетчатый платок и, в промежутках, говорил: — Я тебя, Григорьевич, уважаю... Изо всех, можно сказать. . Ты уж не отказывай­ ся... Я и супругу предупредил, и дочке стар­ шей написал в Кривой Рог... Увидев Брагина, Матвей прибрал платок и сказал - А ) меня к тебе, Виленька, просьба. Плохи мои дела, сынок... На ладан дышу... * * * С того памятного дня истекло полгода. Матвей Водовозов заметно преобразился. Он завел себе просторное кожаное пальто с меховым воротником, бадожок сменил на массивную витую палку, и стал носить оч-