Сибирские огни № 02 - 1970

писать стало привычно, типично, модно. Стихотворение «Ночью» могло бы принад­ лежать и не Римме Казаковой. Грехова такие стихи писать не может. Она не становится в общий ряд. Ее внутрен­ няя раскованность совсем другого проис­ хождения. Осознанная доверчивость подра­ зумевает сдержанность чувств. Она знает, что женщине совсем не забава — и стро­ ить, и рожать. Для Греховой это очень де­ ликатная, трудная и ответственная тема. Уснули девочка уснула. И длился сон ее. как стон. Уснула девочка сутуло, упали волосы на стол. А таракану, словно милость, досталась крошка со стола. И тело ж енское томилось, п о куд а девочка спала. Капель позванивала тонко. Печален сои в начале дня. Я принесу тебе ребенка, ты только разбуди меня... Вспоминается «Некрасивая девочка» Н. Заболоцкого: «Младенческая грация ду­ ши уже сквозит в любом ее движенье». Любовное отношение к ребенку роднит эти два стихотворения. Но Грехова смотрит на девочку глазами поэта-женщины и видит в ней не грацию души, а родственную ду­ шу, она не рассуждает, она вкладывает в стихотворение свое собственное женское волнение и желание иметь ребенка. До мастерства Заболоцкого ей далеко, но кое- что из его приемов она усвоила. Умение вместить в одну небольшую картину, в один миг пространственные и временные пред­ ставления разных планов —одна из силь­ нейших сторон поэтического таланта. Иног­ да удачно, иногда неудачно, Грехова ис­ пользует этот прием на полную мощность. Отказываясь oí прямолинейного, лобо­ вого сопоставления своего личного опыта с окружающим миром, она рисует его таким, каков он есть на самом деле, а не каким он кажется или хочет видеть его поэт, и через подробности окружающего раскрыва­ ет свой внутренний мир. Вот еще одна уснувшая. В «Песне о времени» спит женщина на лугу— в свер­ кании стрекоз, ярых трав, спиц велосипе­ да, солнца. В эту идиллическую картину врываются грозовые раскаты века. Вот человек — он весь в твоих руках... Перешагни —ты всемогуще, Время« Ты знаешь все — как велика Россия, ' и невес< мы “истые стрекозы, и где висит ракета, как росинка, на ниточке последнего психоза. Уже июль я луг eme не скошен. Вот человек, уставший от земли. И медленно над ним кружится коршун. и медленно качаются шмели, вонзившись в дозревающие травы. И краток миг, и бесконечен миг... Грехова сознательно замедляет, оста­ навливает время, чтобы разглядеть лучшие стопоны сложного, противоречивою мира. Знай, что не существует Ноева ковчега; она противопоставляет разрушительной си­ ле времени незащищенность дозревающих трав, усталой женщины, природы и верит в эту незащищенность, потому что ей больше ничего не остается, как верить И заклинать всемогущее время: «Постой, по­ стой посередине лета,—заплачь о том, что мир несотворим». И'это сказано чисто по- женски. Слез, конечно, можно было, избе­ жать. Время все равно не заплачет, оно неумолимо катится своим чередом. Но в том и притягательная сила таких стихов, что они написаны поэтом-женщиной, а не Заболоцким, например, который напишет и лучше, да не так. Обостренное чувство тревоги свойствен­ но Греховой в значительной степени. За­ долго до трагической гибели космонавта В. Комарова написана «Баллада о сго­ ревшем спутнике». Разумеется, никаких зловещих предчувствий не было. Былд точное ощущение и понимание грандиоз­ ности космических экспериментов, когда естественно предполагать, что на пороге великих открытий возможны просчеты и ошибки и кто-то из первооткрывателей дол­ жен жертвовать собой. Волновала Грехову не столько космонавтика, сколько тема одиночества. Сгоревший спутник восприни­ мается как аллегория человека, потерявше­ го связь с землей. Когда-нибудь пассажир­ ские космические корабли станут бороздить просторы Вселенной с безопасностью реч­ ных трамваев, но проблема человеческого счастья или несчастья, в том числе и оди­ ночества наверное, будет существовать и тогда. В «Балладе» нет каких-либо кон­ структивных предложений на этот счет, как нет их вообще в стихах Греховой, но есть в ней своеобразная постановка вопро­ са об ответственности всех за каждого че­ ловека на земле, она вся направлена против равнодушия, черствости. успокоенности, против «космического безветрия». Тема одиночества не случайна для Греховой. Она пришла из опыта любви и серьезных раздумий о предназначении жен­ щины. «О, нарисуй меня прозрачной», «Глупая песня», «Венера», «Построй мне до­ мик из песка». «Песня о богине домашне­ го очага», «Золотая рыбка», «Колыбельная песня», «Песня бабьего лета», «Лодка» — это своеобразная хроника становления жен­ ского характера, история любви. Ослепленная новизной ощущений, пер­ вая, робкая, стыдливая любовь («Я всё, как девочка на шаре, боюсь на землю соскользнуть»), первые грустно иронические оглядки на минувшее детство, нежные по­ лупризнания в письмах к матери—сменя­ ются чувством неотвратимости новой, взро­ слой жизни, решительностью, ожиданием больших испытаний. Теперь не поможет усталая мзть бежать от сумы и тюрьмы. О чем она пллчет — не нам понимать, покуда не матери мы«