Сибирские огни № 02 - 1970

мов). Но с тех пор он, мне кажется, не сделал ни одной роли такого уровня. А ведь это мастер. В чем тут дело? Может, я сама изменилась, стала предъявлять бо­ лее высокие требования? Когда-то, в самом начале, на репети­ циях «Тристана и Изольды» мы бегали пос­ ле массовки со сцены на балкон, чтобы пос­ мотреть, как А. В. Гаршина сыграет эпи- вод на эшафоте. И каждый раз ревели. Тогда мастерство Анастасии Васильевны казалось мне просто недоступным. Сейчас хочу хотя бы понять природу актерских удйч или неудач, природу мастерства. И еще одну вещь я теперь знаю: нуж­ но навсегда сохранить чувство святости сцены. Того, что ты выходишь и играешь, а на тебя смотрят сотни глаз. Мастер ты или начинаешь —это чувства должно все­ гда оставаться непотускневшим. В театре у меня сейчас очень напряжен­ но. Грех жаловаться — получила наконец интересную роль. Но прошло время, когда было легко репетировать: нафантазирую себе что-то заранее, и каждая репетиция— почти как спектакль, играю сразу резуль­ тат. В «Трудном мальчике» забавлялась, например, тем, что копировала нашего Владимира Валентиновича Кузьмина (мой гер'ой воображал себя режиссером) — как он держится на репетициях, как темпера­ ментно двигается, кричит... А вышло все формально и скоро наскучило мне .самой. Сейчас начинаю на пустом месте, ничего не надумываю авансом. Так что первый пе­ риод— самый мучительный. Особенно, если ты— актриса-травести. Из пьесы, в пьесу одни и те же мальчишки— угловатые, озорные, скрытные. Поневоле взвоешь и запросишься на «взрослую» роль. Не так давно сыграла на телевидении Анну Серге­ евну в инсценировке повести Нагибина «Школа для взрослых». Это моя любимая работа. Женщина, влюбленная в свою про­ фессию учителя литературы, сохранившая, несмотря на все невзгоды, веру в жизнь, доброе, нежное сердце,—она мне очень близ­ ка. Вообще хочется ролей, которые позво­ лили бы высказать свои собственные взгля­ ды на жизнь, на людей... Да нет, я люблю играть мальчишек. Но если бы в пьесах они были такие же инте­ ресные и разные, как в жизни, или хотя бы как в «Синей вороне» у Р. Погодина. На днях забегал ко мне соседский маль­ чуган-первоклассник —мать попросила по­ мочь ему разобраться с азбукой. Увидал он моих желтых тигров и коричневых негри­ тянок на стене (мне эта экзотика стоила жизни бедняги Боя —оставила на отпуск­ ное время в своей комнате нашу худож­ ницу, та решила разукрасить мое скромное жилище рисунками, а пес наелся крас­ ки и... Сколько я слез пролила!). Так вот, узрел паренек роспись иа стенах и прямо оторопел. Не могу припомнить какир '•'он- кретно он задавал вопросы, но фантазия заработала мгновенно. И все так непосред­ ственно, с такой абсолютной верой в соб­ ственные вымыслы... Видимо, в этом все дело: ребенок верит в вымысел без колеба­ ний и сомнений. Вот что должно быть глав­ ным в мог Витьке Парамонове. В треть­ ем действии он переживает настоящую дра­ му, потому что ему не поверили другие. Нюшка обозвала его контрой,— его, пионе­ ра и рыцаря справедливости!.. 8 июля. Суббота В репетициях произошел какой-то важ­ ный перелом. Как хорошо, что я старалась делать не то, что просто. Все окупилось. Удивительное чувство — переход от пре­ красной этой муки поисков к моменту, когда ты нашел. Может быть, мне помог сосед­ ский мальчик? А може-т, мои ребята? Ва­ ля К. прибежала за кулисы (студентам театрального училища разрешают бывать у нас на репетициях): «Кира Павловна, так ведь это Женя-маленький!» (Она-то Же­ ню насквозь видит, сама привела его когда- то к нам в «спутник»). Разумеется, я не подражала Жене чисто внешне —просто ребята со мной так естественны, невольно «вбираешь» их манеру, привычки. Что это — процесс подсознательный, ин­ туитивный? Часто слышишь, что интуиция для актера самое главное. А Товстоногов утверждает: интуиция подчинена интеллек­ ту, то есть мысль всегда первична. Я с ним согласна. Показывала его статью нашим— Гаршиной, Деминой, Широниной. Они г*.же на стороне Товстоногова. Надо знать, чего хочешь и во имя чего хочешь, а потом уж полагаться на интуицию. Я сейчас знаю, что хочу, и потому стало легко действовать, говорить—-.все свое, а не чужое. Витька Парамонов, по-моему, очень сегодняшний мальчишка — маленький хозяин жизни, справедливый, благородный. Он верит в какие-то незыблемые вещи — в справедли­ вость, в равенство людей, в их солидар­ ность в борьбе со злом. Куда бы ни забро­ сила его собственная фантазия — в камен­ ный ли век, в средние века, в годы граж­ данской войны—Витька отстаивает то, что считается нормой жизни у нас, в наши дни, в нашей стране. Спектакль будет трудным физически — все время на сцене. Всякий раз, когда по­ висаю на треклятой люстре в кабачке муш­ кетеров, поджилки трясутся — а что если сверзнусь. вниз? Вот будет полет. Однаж­ ды (в «каменном веке») меня уже стукну­ ли по голове... 10 июля. Понедельник Первый за долгое время свободный день. С утра взялась за уборку комнаты. Все пе­ ремыла, во всякию щель залезла. Мой но­ вый диван-кровать —прелесть. А все ребя­ та: заставили разориться. Только домыла полы, явились целой гурьбой. Пили чай с конфетами и опять »