Сибирские огни № 02 - 1970

позади, не было моих двадцати восьми лет жизни и всего прочего. Самое обидное — мало прочитано. Что за глупость пришла мне когда-то в голову, будто прочитанное часто подчиняет разум, лишает самостоя­ тельности. Сейчас испытываю безудержный голод по чтению Весь сегодняшний день —одна. Впервые за долгое время одиночество не обремени­ тельно — читаю, читаю, думаю... Это помо­ гает познавать себя. А в нашей профессии надо себя изучать- твоя человеческая лич­ ность —это твой актерский материал. Очень трудно никогда не лгать себе. Как часто мы эго делаем непроизвольно, приук­ рашиваем собственную персону, чтобы в своих глазах хотя бы выглядеть «чем-то». Каждый страшится быть «ничем». Но я не­ навижу и глупое самоуничижение, когда го­ ворят: я же не он и не ты, я средний, се­ ренький человек. Кокетство это хуже бах­ вальства. Надо быть честным и с собой и с другими. Избавиться бы мне от вечной неуверен­ ности, от попыток удовлетворяться лишь тем малым, что дано, страшась подумать, что давно уже пора делать большее. Пора! 24 апреля. Суббота Три недели дома, в постели,— 21 поте­ рянный день. Дикая вялость, постоянное ощущение болезни. Целый букет всякой хвори. И откуда на меня, бедную, все это свалилось? Но, как сказал мой любимый Анри Бейль, он же великий классик Стен­ даль, «надо уметь обращать в свою пользу несчастья и неудачи». Кстати, о Стендале. Прочла «Три цвета времени» Виноградова, благодаря ему Стендаль всегда будет для меня живым человеком, моим Анри Бейлем. Читала книгу очень внимательно. Когда уставала хоть немного, откладывала в сто­ рону — хотелось, чтоб ни одна строка не прошла мимо. О моей медсестре. У нее открытое, хорошее русское лицо. Все реакции — искренние и непосредствен­ ные, вот что меня восхитило. В поведении ни доли фальши, неестественности. Нам бы, актерам, так на сцене! Ей 32 года, я млад-, ше, но мне, по сравнению с нею, кажется, все сто. Я так редко удивляюсь, искренне смеюсь... И работает она легко, свободно — у нее «легкая рука». 25 апреля. Воскресенье В. исчез. Глупый парень, ничего не по­ нял. Так расстаются люди —никто не хочет уступить. Но я знаю: он не прав. И хватит об этом. Снились репетиции «Сомбреро»: то же ощущение во сне, .то восемь лет назад, ког­ да я только что пришла в театр. Ни с чем не сравнимое ощущение первых шагов. У меня теперь много книг. И это пре­ красно. Пришла Галка. Кажется, удастся поздравить Сережу —ему сегодня 15 лет. Самые близкие мне сейчас люди — мои ре­ бятишки. Кроме, конечно, мамы и Вовы с Наташей и Леночкой. Но они, увы, далеко. Всякий раз, когда вижу ребят или ду­ маю о них, на душе теплеет. Господи, что бы я делала без нашего «спутника»! А ведь два, года назад старалась ногами и руками отпихнуться от этого комсомольского пору­ чения. Смешно вспоминать, какие я тогда произносила тирады. А мне вответ: «Надо! ТЮЗ — театр юношеский, и не иметь при себе самодеятельного «спутника» грех и стыд...» Все правильно!.. Прежде я удивлялась откровенности лю­ дей со мной, молоденькой девчонкой. Сей­ час понимаю, это от избытка внутренних сомнений, от потребности облегчить душу. Но я не умею откровенничать о своем, хо­ тя очень хотелось бы. Как-то неловко зани­ мать людей собственной особой. Поэтому меня считают сдержанйой. Не хочу быть слабой, как сейчас. Скоро на работу. Страшусь этого. Страшусь своей ненужности ь новом спектакле, боюсь поте­ рять остатки веры в себя. Вечером было синее, синее небо, «всасы­ вающее глаза», как сказала Лизанька (она приходила вместе с Таней), а потом вдруг, именно вдруг, стало совсем черным... Таня спросила: во что вы верите, Кира Павловна? Последнее время она-меня очень беспо­ коит. Что это за поиски «веры»? Разумеется, речь не о религии, скорее всего о выборе идеала. Сложное поколение. Для нас все бы­ ло проще. Они многое отрицают и притом голословно. В чем-то бывают правы, но не умеют анализировать, доказывать. Привле­ кательно в них стремление докопаться до всего самим, а не принимать истину из чу­ жих рук. В этом смысле В. Розов (пьеса «В дороге») попал в самую точку Мне эти ребята очень симпатичны. Не стыжусь сказать, что многому учусь у них и как человек и как актриса. Например, бо­ лее чуткому вниманию к окружающему. Не­ успокоенности — ведь что-то с возрастом умирает, надо соприкасаться с живым, мо­ лодым, растущим. А спорить с моими детиш­ ками—ой, как трудно! Но я стараюсь их понять, думать о том же и не слишком на­ доедать скучными поучениями. Много читать нужно еще для того, чтобы не отстать от ребят. Так вот о Тане. Говорили с ней долго, больше часа, и ушла она какая-то растре­ воженная... А Лариса интересно смеется — безудержно и нервно, а потом неожиданно обрывает смех. Лиза принесла «Осуждение Паганини». Отлично! Сказала сердито: вы не любите меня... Это она ревнует к Тане.