Сибирские огни № 01 - 1970

Не клевета это! Но что же тогда? Корректная доброжелательная критика? Нет и не это. «Наоборот,— развивает далее свою мысль Ленин,— если бы в разбираемом месте брошюры было сказано: 31 выступили для присоединения к кадетским голосам голо­ сов рабочих при условии места в Думе для с.-д.,— тогда бы это был образчик лояль­ ной, корректной, допустимой для членов партии полемики». -• Великолепное размежевание понятий! Отчетливо и броско лежат перед девятью судьями межевые разделительные ли­ нии: одна кладет границу между тем, что было сказано в брошюре и клеветой, вто­ рая — между тем, что было сказано в брошюре и лойяльной благожелательной поле­ микой. В брошюре нет и тени позорящей неправды, но нет и долготерпения единомыш­ ленника. В ней — третье. Что же именно? К какому берегу бьет это третье, чего хочет Ленин, на что рассчитана его формулировка? «Эта формулировка рассчитана не на то, чтобы убедить,— отвечает Ленин,— а на то, чтобы разбить ряды,— не на то, чтобы поправить ошибку противника, а на то, чтобы уничтожить, стереть с лица земли его организацию»56. Бой принят, и Ленин сам идет навстречу обвинителю и его обвинению. «Значит, вы признаете такую формулировку недопустимой? — спросят меня,— продолжает он в цитируемой речи.— Конечно, да,— отвечу я,— только с маленьким до­ бавлением: недопустимой для членов единой партии. В этом добавлении весь гвоздь вопроса. Вся неправильность, скажу больше, недобросовестность выдвинутого против меня Центральным Комитетом обвинения в том и состоит, что ЦК умалчивает об отсут­ ствии единой партии в то время, когда писалась брошюра... Недобросовестно обвинять ва «недопустимое для членов партии выступление в печати» по такому поводу, когда был раскол в партии»57. * Раскол. На этом слове, как на волшебной оси, обвинение поворачивается другой своей стороной. «То, что недопустимо между членами единой партии, то допустимо и обязательно между частями расколовшейся партии. Нельзя писать про товарищей по партии таким языком... Можно и должно писать именно таким языком про отколовшуюся органи­ зацию. Почему должно? Потому что раскол обязывает вырывать масс^ из-под руковод­ ства отколовшихся»58. Раскол обязывает... И потому— должно. Должно жечь раскол беспощадным, испепеляющим словом, отводить пагубу, вырывать массы из-под влияния меньшевиков. Крушить смуту и... сеять смуту. «Мне говорят: вы вносили смуту в ряды пролетариата,—ведет далее Ленин нить спора.— Я отвечаю: я умышленно и рассчиганно вносил смуту в ряды той части петер­ бургского пролетариата, которая шла за отколовшими:я накануне выборов меньшеви­ ками, и я всегда буду поступать таким образом при расколе»59. Речь перед лицом партийного суда не очень отдалена от самарских лет и самар­ ских защит Ленина, в ней присутствуют чисто судебные аксессуары: «инкриминируе­ мая брошюра», «обвинение», «приговор...» Заключая ее, Ленин говорит: «Я направил все усилия к тому, чтобы судебное следствие вскрыло перед судьями всю обстановку петербургского раскола...» И все же это прежде всего спор политический, а не судеб­ ный. И, следовательно, речь эта лишь отчасти бросает обратный свет на Самару. Что­ бы усвоить манеру молодого Ильича говорить в суде, необходим и материал чисто су­ дебный. Достаточен ли он? История мало что сохранила на этот счет в своей книге. Крупные адвокаты Рос­ сии— Андреевский, Спасович, князь Урусов, Карабчевский, Плевако — читали свои речи в газетах едва ли не на следующее утро после громких процессов. Ульянов не искал в кругу российской адвокатуры ни громкого имени, ни громких дел — его стихией