Сибирские огни № 01 - 1970

И еще: «...Недавно было в газетах известие, что рабочих-шапочников чуть-чуть не осуди­ ли, по жалобе хозяина, за кражу— они пользовались обрезками шапок: хорошо, что нашлись честные адвокаты, которые собрали сведения и доказали, что такой уж обычай в этом промысле и что рабочие не только не воры, но даже и правил-то никаких не на­ рушили. Но ведь обыкновенному, простому рабочему, получающему самую маленькую плату, почти никогда не добраться до хорошего адвоката, и поэтому, как знает всякий рабочий, судьи-чиновники очень часто постановляют по рабочим делам самые жестокие и бессмысленно жестокие приговоры»37. В доме у синих Саян на бумагу ложились наблюдения петербургских лет и в том же доме в белозимье и чернотроп, весной и летом, накапливались новые, шушенские наблюдения, чтобы в свою очередь пополнить строкой, мыслью новые сочинения, стать полемической статьей, памфлетом, куском крупного полотна — такого, к примеру, как «Развитие капитализма в России», что создавалось в те же дни, в том же доме. Люди, их драмы, думы и настроения — вот что открывалось Ленину у борозды, у прясла, на страдной или пашенной полосе, на пристанях и переправах, где он встре­ чался с крестьянами. Глубочайший интерес к праву, о котором говорил Луначарский, это вместе с тем и глубочайший интерес к бесправию, к фактическому положению ве­ щей. «Иногда ведь правило-то остается преспокойно стоять на бумаге, а на деле вы­ ходит совсем иначе»38,— писал Ленин в той же маленькой книжице «О промышленных судах». Петербург и Шушенское, а до этого Казань, Самара, Алакаевка, Нижний, Москва, Цюрих, Берлин и Париж— это постоянное общение с людьми, широкое поле наблюдений. Собирая армию Маркса, Ленин собирал одновременно и армию фактов, упрямых воинствующих фактов, чтобы разрушать и строить. Разрушать одно общество, одно право — строить другое общество, другое право. Это была защита всех. Всех лю­ дей труда. Но была и еще одна защита — защита каждого. Каждого рабочего, каждого крестьянина. Н. К. Крупская вспоминала, что в шушенские годы Ленин «пользовался большой популярностью как юрист. Так как помог одному рабочему, выгнанному с приисков, выиграть дело против золотопромышленника. Весть об этом выигранном деле быстро разнеслась среди крестьян. Приходили мужики и бабы, и излагали свои беды»39. Чрезвычайно любопытен рассказ А. Киржница из первой книжки «Сибирских огней» за 1924 год о «хождениях» Ленина по делу шушенского сельчанина .Ермолаева, оспа­ ривавшего по суду законность поборов, что налагали на него чиновники. По делу кре­ стьянина Зырянова, несправедливо привлеченного к судебной ответственности акциз­ ным ведомством, Ленин составил прошение в суд, ходатайствуя расширить круг свидетелей, и обвинение пало. Еще одного крестьянина, Проникова, он избавил от провозглашенной судом обязанности удовлетворить кулака Зацепина деньгами и хлебом за чужую, постороннюю вину. Жизнь и дело партии, жизнь и дело ее членов, протекавшие в условиях угнета­ тельских режимов России и Запада, нередко ставили перед Лениным чисто практиче­ ские правовые вопросы, и он с блеском решал их. В 1906 году Н. А. Семашко, после девятимесячного тюремного заключения, эмиг­ рировал в Швейцарию, а в начале 1907 года был вновь арестован — на этот раз поли­ цией Женевы. Грозила выдача правительству России и виселица: в следственном досье арестованного стояло: замешан в крупной экспроприации денежных сумм казны в Тиф­ лисе (кстати, экспроприация эта была делом рук легендарного Камо). Два коротеньких извлечения из воспоминаний Н. А. Семашко говорят о дальней­ шем лучше всякого пересказа: — Получаю с «воли» три мандарина. Это меня страшно раздосадовало: не нашли ничего лучшего послать... Ну, что же, думаю, съем и мандарины. И каково же было мое удивление, когда из разломленною мною мандарина выпала маленькая вощеная бумажка... Раскручиваю записочку и читаю: «Не робей, приехал Ленин и занялся твоим делом». Владимир Ильич развил необычайную энергию: пригласил одного из виднейших