Сибирские огни № 01 - 1970

Штудирую прошлое, вызнаю, выспрашиваю. Что мог обещать купцу удачный набег на лесные товары Брискера? Двенадцать тысяч? А риск? А последствия огласки? На бумагах купца — торжественный, почти эпический штамп: «Контора потомст­ венного почетного гражданина самарского, 1-й гильдии купца Константинова Алек­ сандра Ивановича в Самаре». Бумаги купца всесильны. Им не всегда верят, но с ними всегда считаются. Купец знаменит русским размахом. Перед богом, в Казанско-богоро- дицком соборе, у него свое место, своя икона Перед людьми, на блинах у Шихобалова, первого миллионера на Волге, в дорогой ложе ипподрома, в фешенебельном ресторане на Дворянской — это гость с капризами, норовом и тоже со своим местом. Он устраи­ вает дни бедных, дни протянутой руки, и тогда тот же Бамбуров. если бы ему достало сил пробиться через нищие толпы, мог бы получить из рук купцова приказчика .ту ма­ ленькую неделимую денежку, которой принято измерять не богатство, а бедность. Положение, кредит, имя в коммерции — разве ничем этим не рискует купец, опустившийся до положения вора? Нет, Вентцель ошиблась! Передо мной черная книга: реестр. Моя рабочая задача в Куйбышеве — реестры. На обложке — годы: 1892, 1893. Лист 57-й, рубрика: «Фамилия, имя и отчество тяжущихся и вообще лиц, у коих производятся дела». ( * И ответ- «Константинов Александр Иванович, самарский купец. О взыскании с него Лейбой Ицковичем Брискером 12000 руб. за захваченный лес»10. Третье дело! И так же, как два первых — на двенадцать тысяч. Лейба Брискер ищет по этому делу с Константинова те же двенадцать тысяч, ко­ торые Константинов ищет с Брискера и его компаньона по двум другим делам — по белому и синему. Маленькие шажки к истине, что я делал вчера тут же, в Куйбышеве, получают теперь новый смысл и перед глазами уже не частности, а картина. Двое делают шпалы третьему. Деньгами третьего. И третий, получив сполна все заказанные шпалы, крадет у одного из компаньонов лесную биржу. Хозяин биржи — а это и есть Брискер — отправляется с жалобой в управление полицмейстера. Жалоба облекается в бумажную униформу и становится «Делом о...». ^ Константинов узнает, что на стороне Брискера — присяжный поверенный А. Н. Хардин, крупнейший на Волге практик права, человек неподкупный и своеволь­ ный. Обстановка чрезвычайна и требует демарша. Константинов расстается на время с сапогами французского лака и, вырядившись в шелковый цилиндр и фрачную пару, на­ носит визит Мейеру, чтобы самолично заявить иск «о понуждении его приказчиков Брискера и Шимковича дать ему отчет в израсходовании 12000 рублей, позаимствован­ ных у нето на лесную операцию по выработке шпал». Так возникает синее дело. Вор просит столько, сколько украл. Полицмейстеру теперь он скажет: взял свое. Не украл, а вернул. И. следовательно', не вор он, а рачительный хозяин. 17 июня 1892 года Саратовская судебная палата решает синее дело к пользе Константинова, приказчики должны отчитаться. Полицмейстер прикрывает «Дело о...» за «неприсугствием» уголовного криминала. Новый визит в шелковом цилиндре: при­ казчики не отчитались, пусть платят денежки. Возникает белое дело. А через какое-то время и еще одно, вот это, расписанное ужимистым пером ре­ гистратора по клеткам и рубрикам черной книги. Как и «Дело о...», сошедшее с круга, оно повторяет тот же уголовный сюжет, только кража теперь уже носит другое имя— это захват, а на обложке его нет знака полицейщины. Дело по жалобе Брискера ста­ ло гражданским.