Сибирские огни № 01 - 1970

старинная цвгтная олеография, — тут аргументация Михайлова. Перечитываю голубоватые страницы с рукодельем протоколиста, прочие бумаги — коммерческие, про­ цессуальные... Да, да! Процесс долог, а протокол неимоверно куц по одной и той же иричине: судил Михайлов. Не суд, а — Михайлов, истец. Покровительство, которое ему оказывали судьи, было беззастенчивым, непрерывным, изобретательным. Перед Ульяно­ вым и Клеменцем то и дело возникали самые неожиданные преграды. Тот, кто правил судом из высокого кресла — г-н А. Я. Мейер, маленький челове­ чек, напоминавший внешне забиячного рассерженного зяблика,— хотел видеть перед собой спор логиков. Чистый спор логиков. Только этот спор. Только такого спора хотел и Михайлов. В своем прошении истец предъявил присутствию лишь одну логическую фигуру (ответчики взяли деньги, следовательно, незаконно их удерживают) и одно доказатель­ ство (копию решения Саратовской судебной палаты). Этот отвлеченно риторический аргумент Ульянов и Клеменц парировали по-житейски просто: сказать, сколько дол­ жен, можно лишь после того, как будет сказано, сколько взял. Истина начинается со второго. В этом суде соперничали не только две разных точки зрения по вопросу, кто ко­ му должен, но и две тактики: Ульянов и Клеменц клонили разбор дела к исследованию кнани, порядка вещей, характера и содержания взаимоотношений «указчика» с «при­ казчиками», Михайлов — к бумаге. К бумаге, к саратовскому резюме по синему делу клонил и Мейер. И даже протоколист: перо его было озабочено лишь тем, чтобы увековечить голую схему спора, соображения сторон по формальным пунктам иска. За два дня деба­ тов Ульянов и Клеменц не раз поднимались над своим столиком, но их речи, реп­ лики, замечания и справки протоколист свел в одну и притом общую запись. Вот она. «Поверенные ответчиков: Брискера — Ульянов и Шимковича — Клеменц, возра­ жая против иска и объяснений Михайлова и находя иск Константинова преждевремен­ ным, недоказанным и не подлежащим удовлетворению, объяснили, что из решения Па­ латы, положенного в основание иска, видно, что Константинов утверждал, что Брискер я Шимкович получили от него 63000 руб., что в 50000 рублях они не должны давать отчета, а только в остальных 12000 рублях. Следовательно, чтобы доказать иск, надо доказать получение 63000 руб. Из решении Палаты видно, что она не только не призна­ ла доказанным получение этих денег, но отстранила от своего рассмотрения этот во­ прос. На самом деле. Палата, не входя в рассмотрение количества полученных денег и считая доказанным лишь получение 12000 руб., решала только вопрос о квалификации договора. Необходимость особого выделения этого вопроса и разрешения его отдельно от вопроса о количестве полученных денег вызывалась, во-первых, той постановкой, которую получило дело в первой инстанции, а во-вторых, невозможностью перей­ ти к оценке доказательств ранее решения вопроса, приказчики или подрядчики были Брискер и Шимкович, так как законы о доказательствах различны для подряда и найма»9. Долго сижу над папкой в белом переплете. Нашел или потерял? Потерял, пожа­ луй. Потерял надежду еще раз услышать его голос. Ничто не сказало, была ли кража • действительности... Но ведь и ничто не сказало, что ее не было. Если не кража, а совсем другое со­ бытие было общим корнем двух дел, тогда что же именно? Что-то ведь было? Протокол, несомненно, готовился по мерке г-на Мейера. Да и сам он, похоже, повычеркивал из него немалое число записей. Ведь спор решен в пользу Михайлова, пиратский иск купца Константинова удовлетворен полностью. По суду о’ч прав. А разве того, кто поднят на щит великодержавного закона, слуги этого закона решатся назвать вором? Даже в протоколе? Но вот был ли Константинов вором в действительности?