Сибирские огни № 01 - 1970

дом? Разная суета с этим домом зачем? Он сумасшещий, и я должна сумасшещей стать, да? Ему же русским языком директор сказал: бу­ дешь хорошо работать — казенную не хуже квартиру дадим. В новом доме! А он? Затеял каку-то раздерягу, и сам не знает зачем. — Зна-а-а-ет! Знает, Радушка,— наклоняется к ней тетя Оля.— У каждого свое в жизни, родненька. Каждый к чему-то стремитса. Один к почету, другой к должности, третий к доброму делу, а четвертый — просто к собственному дому. Ты же вот сама мне рассказывала, что вы всю жизню по базарам, по кибиткам да шалашам скиталис, вот челове­ ку и захотелос в хорошем доме пожить. Да не в казенном, а в собствен­ ном. Понимаешь, не балаболкой какой-то, а хозяином настоящим пожить. — Да какой из него хозяин! — усмехается Рада. — А чо! Добрым хозяином будет, говорю тебе. Он ведь у тебя му- жик-от совсем неплохой. Я стара уже, людей-от сразу насквозь вижу, и потому говорю тебе, что мужик он как мужик. Тад что, Радушка-ла- душка, ты уж йе поворачивайса к ему шибко круто. Ничо это не даст тебе, окромя вреда. Правда-правда, миленька моя. Ты давай-ка, ласко­ ва, беги, беги. Беги, толкую, приветь, уложи мужика как следовает. — Так я что,— поднимается Рада.— Я пойду. Ради тебя, Осиповна, ради слов твоих я пойду.., — Ишь ты! Ради тебя!— усмехается тетя Оля, когда Рада с Зем­ фирой уходят.— Ради тети чужой идет к собственному мужику. Вот люди-нелюди! Сидит несколько минут в задумчивости и поворачивается к нам с Мишанкой. — Ну, а вы чо, парнишшоночки! Чем тут заниматес? Не уморилис ишшо? В шашки-пешки-то седни играть не думате? Или спать захотели? Я дак чо-то совсем спать не хочу и вас отпускать ко сну неохота. А? Но и мы про сон еще не думаем. Какой может быть сон в субботний вечер, когда завтра выходной, на работу не идти и можно часов до две­ надцати понежиться в постели? — Может, правда, сыграем? — спрашиваю я у Мишанки. — А чо, давай,— соглашается Мишанка и достает из стола коро­ бочку с шашками и картонку с черно-белыми клетками. Раскладываемся. Тетя Оля нас больше не тревожит. Сидит, согнувшись, на своей та­ буретке, снует трезубцем-иглой по ниткам, плетет свою частую и креп­ кую сеть-чебачевку. Бесшумно передвигаются по картонке шашки. От лампочки льется ровный, не шибко яркий свет. На окнах незаметно чеканит мороз новые и новые узоры... Тишина, уют, душевное спокойствие... И кажется, что время вытягивается в длинную-длинную голубую нить, вытягивается в бесконечность. В эти долгие зимние вечера мне казалось, что разговоры Спартака с тетей Олей насчет сплава леса — веселая, безобидндя шутка. Во- первых, потому что Спартак — этот оборотистый и пробойный, хоть и за­ булдыжный цыган — не только нарубить, но и приплавить лес умудрит­ ся чужими руками, легко и просто, без тети-Олиного вмешательства. А во-вторых, потому что тетя Оля... Ну, какой из нее все-гаки плотогон в шестьдесят-то с лишним лет?