Сибирские огни № 01 - 1970

— Ах, как складно! Ах, как изюмно! — издевается он над Земфи­ рой и — к тете Оле.— Осиповна! А ты чего молчишь, мать моя? А ты по­ чему не приструнишь разбушевавшихся баб? Почему они так разговари­ вают с трудовым цыганом? С самой осени Спартак честно и аккуратно ходит работать на ле­ созавод, где ему дали должность штабелевщика пиломатериалов, и те­ перь при каждом удобном случае старается подчеркнуть свою «трудо­ вую биографию». Теперь он уже не кричит: «Даю слово будущего акти­ виста», а говорит: «Клянусь честью трудового пролетария». — Ну? — нетерпелив^ повторяет Спартак.— Почему они так разго­ варивают с трудовым цыганом? — А как же им с тобой говорить, Спартачок? — смеется тетя Оля.— Как же им с тобой говорить, если ты домой вовремя не приходишь? Вы­ пиваешь где-то, блудишь... — Осиповна! — таращит глаза Спартак,— И ты туда же? Да как ты не можешь понять! Я что, враг сам себе? Должен я был или не дол­ жен поставить мастеру своему в честь субботы полбанки? А? Скажи: должен или не должен?» — За что это? — Как — за что? За то, что он мастер. Мастер! Человек, который в конце месяца наряды закрывает, да. Я — ему, он — мне. — Да чего ты городишь! Чего ты городишь! — кричит Рада.— «Мне — ему»! Что ты от него получил? Только собственные денежки пропиваешь и все. Раззява! — Правда, однако,— говорит тетя Оля.— На кой ляд тебе сдалса этот мастер? Лучше бы на'дом копейку сберег. — Ха-ха! — хохочет Спартак.— Сберег! Цыган нё умёет копейки беречь. Он умеет щедро разбрасывать копейки, и эти копейки возвраща­ ются к нему рублями. В глубину, в самое нутро смотреть надо, Оси­ повна! Иначе никогда не поймешь жизни. — Где уж мне,— притворно вздыхает тетя Оля.— Ты лучше вот что мне скажи, раскрасавец: когда в тайгу поедешь? Трепалса, трепалса насчет леса, билет тебе выправила — что надо, а ты и ногой не дрыгнешь. — Что ты, Осиповна! —кричит Спартак.—Как не дрыгну? Все идет как по маслу. Лесок и без меня уже рубится вовсю. — Это как тебя понимать? — А вот так и понимай, Осиповна! — весь сияет Спартак.— Ты не Радка и поймешь меня. Всю мою тактику-практику. Ты думаешь, цыган будет зря пропивать копейки? Ты думаешь, я и сегодня зря вот таким изделался? Ну да! У меня — умысел. Расчет, Осиповна! Полбанки — она, матушка, горы сворачивает. Плах на пол привезли? Привезли. Рамы уже изделали? Изделали. Шифера в ЖКО дают? Дают. И лесок на стены скоро будет готов. Лесник это дело в свои руки взял. Зачем мне зимой самому ехать в тайгу, бррр, я весной поеду. С тобой. Когда солнце будет, когда разлив будет и тепло. Чтобы приятствие в душу вдохнуть. — Язва ты,— щурит глаза тетя Оля.— Не человек, а язва. Самый что ни на есть хитрючий делец. Это точно. Все у него делается с удивительной легкостью. Летом еще только в первый раз заикнулся про дом, а уже с осени в нашем дворе нет-нет да и стали появляться какие-то люди, машины: то одно подвезут, то другое. Одной только олифы сейчас в сарае стоит три фляги. — Делец — не делец,— ломается Спартак,— а вот что мужик изво