Сибирские огни № 01 - 1970

А уж я ли его не знаю! Бросила как-то под лед десяток вентеришек в самы лучши места и задумалас. Одиннадцатый у меня ишшо был, ста- ренький-престаренький. Бросать его, не бросать. Ладно, мол, приткну куда-нито наобум для очистки совести, не ташшить же его обратно, раз приперла... Ага. Поставила значит. А через два дни прихожу: к пер­ вому — ни шиша, ко второму — ни шиша. И так все десять. По два — по три маляроньких трепыхатса и все. К тому, старому, уж и подходить не охота, пристала. Но все ж таки подошла, снасть, как жа. И только это тронула рукой — мамонька моя! — отшатнулас. Веришь ли, битком- битком набито, как в мешке. И карась — в лопату. Мне бы дуре подташ- шить вентерь к проруби да и вычерпать из него рыбешку сачком, а я растерялас. Растерялас и давай его переть на себя. До середины не до- ташшила, ка-а-ак тряснет он снизу и сразу из каменного ровно пушин­ кой стал. Эх, да распроязви тебя в душу! Такой улов в оди 1 т момент ров­ но коту под хвост. Я чуть сама в прорубь не сиганула. Вот уж правда: знал бы где упасть, соломки бы подстелил. -щ- Да-а, карась — рыба мудреная,— глубокомысленно изрекает молчавший до сих пор старик Шутегов, скромненько посиживая на кро­ вати.— С ходу-то и не прикинешь, что он думат и какими тропами когда гулять собиратся. — Это так,— соглашается тетя Оля. — Ишшо ба,— как истинный знаток дела бросает Шутегову Митрий Данилович и к тете Оле.— Дак я к чему весь этот разговор-от вел, Оси­ повна. Я ведь сурьезно снасть надумал покупать и сурьезно решил в бу- дущу субботу на Хвистарь податься, да вот братка меня подводит. За ­ хворал, язви его, и сорвет, однако, все мероприятие. — Чо тако с ним? — Дак вот он, сам здеся. Пусть сам тебе все поведат. Бородатый, толстый и здоровый, как сентябрьский медведь, «брат­ ка», то есть Денис Данилович Кутепов, с кряканьем поднимается с по­ лу, где сидел на корточках, опускает ручищи по швам. — Как бы это... поскладней высказаться-то? — медленно говорит он, сутулясь.— Слабость кака-то напала в последне время, прямо хоть плачь. — Аппетит пропал ли чо ли? — Да нет. Аппетит нормальнай. — Чижолое подымать не можешь? — Да я вроде шибко-то чижолое никогда в жизни не подымал. — Можеть, голова по вечерам кружится? Тошнит? — Да не... Как бы это половчее-то объяснить. Вобчем, такое дело. Вся организма какая-то не такая стала. К примеру, раньше выпьешь четверть первача и хоть бы хны, а ноне возьму бутылку «Московской» после бани, и на второй День до обеда дрожь пробират, прямо хоть плачь. — Оссподи, боже ты мой! — машет рукой тетя Оля и хохочет.— Дак таку-то болезню в один день вылечить можно. Самому. — Что ты говоришь! — светлеет ликом Кутепов.— Как, Осиповна, скажи? — Да не брать «Московску» и все. Денис Данилыч аж давится и долго переминается с ноги на ногу. — Дак ить как ее, милую, не брать. Кака без ее жизня, кака ра­ дость. Может ты, Осиповна, как-нибудь по-другому подсобишь, а? Ты ведь лучше доктора во всех этих делах. Можегь, травка кака есь от дрожи, а? — Травка? — переспрашивает тетя Оля и усмехается одними гла