Сибирские огни № 01 - 1970

Разложив цветочки по сортам, по отдельным кучкам, она аккурат­ но заворачивает в тряпицу каждую и относит в обласок. Возвратившись, спрашивает: — Ну чо, ребятенчишки, отдохнули? Тогда поплыли, однако, ишшо каку-нибудь курейку найдем, побулькамса ишшо мало-мало. А там и на ночь готовиться надо. Весь остаток дня мы проводим в обласке и в воде. Заметив уютную заводь, закидываем в нее бредешок, прочесываем от начала до конца и плывем дальше. Потом останавливаемся возле какого-то вдающегося глубоко в реку, высоченного и крутого, заросшего звенящим сосняком, мыса, и начина­ ем готовиться к ужину: чистим рыбу, натаскиваем большой ворох дров, устанавливаем рогульки под ведерко с ухой, заготавливаем тальнико­ вых веток, чтобы мягко было сидеть, а если захочется, и полежать. Всю ночь проводим у костра, не смыкая глаз. Не дают спать кома­ ры. Они тучами парят вокруг и ноют, словно выпрашивают подачки. Чуть замешкаешься — раз! — и впился какой-нибудь. Чтобы комариш­ ки не подлетали близко, то и дело бросаем в костер мокрую траву, от которой стелется вокруг густой, аромаДный дымок. Чтобы не дремалось, перебрасываемся словами, толкуем о всякой всячине. Больше о рыбалке. Посмеиваемся, как Мишанка ловил рука­ ми щуку. Ночь тихая, безлунная и темная. Только возле костра кружок све­ та. А чуть подальше — вроде плотная черная стена. И за этой стеной, где-то внизу побулькивает невидимая Кеть, а наверху, над головой, бор­ мочет что-то вполголоса сосновый бор. С вечера тетй Оля долго бродила по этому бору, не рвала ника­ ких трав, не собирала цветов, так что-то приглядывалась, присматрива­ лась и вот теперь ни с того ни с сего говорит: — А хорошо бы в этом бору-то Спартаку делянку в лесничестве от­ воевать. И сосняк добротный, звенит аж, и валить удобно, и скатывать к реке для сплаву — лучше не надо. — Чо ты все носишься со своим Спартаком? — сердится вдруг и напускается на тетю Олю Мишанка.— Чо ты все стараешься для него? Он чо тебе родня: сын, брат, да? — Он человек,— отвечает тетя Оля. — Ха, человек! Пьяница он и забулдыга этот твой Спартак, а не человек. По-твоему и бабка Шутежиха тоже человек, да? — Ну, чо ты равнять, Минька? — как грудного младенца успокаи­ вает его тетя Оля.— Чо ты равнять? Там от природы бабу ржа съела, А этому глянь в глаза: чистые они. И душа светлая. И стремитса к доб­ рому. Кто виноват, что у его с измальства так жизня сложилас. Веки- таньях, в воровстве, в пьянках-гулянках? Но он все равно стремитса к доброму и видит его. Как же тут не подсобить, не подтолкнуть чело­ века к этому доброму? — Ну ладно, ладно, ладно,— бурчит Мишанка.— Понесла, понесла опеть. Тетя Оля не сопротивляется. Молчим. Потом разговор незаметно переходит на другое. Где-то уже заполночь, когда на востоке начинают тускнеть звезды, из-за высокого мыса долетает тихий рокот. Рокот нарастает, нарастает, становится звучней, четче, и вот показывается одинокий катер. Его не видно, только заметны огни: желтые, красные, зеленые, синие. Они мер-