Сибирские огни № 01 - 1970

И тут возьми кто-то да подталдыкни: а вы, мол, Ольку пошлите. Су- хопутом она, конешно, заплутатса или сгинет, а уж на реке-то черт ей не брат, любого парня-бедолагу за пояс заткнет. Тятенька в слезы: мол, свихнет себе шею девка, едина дочь. А я, как сказал мне Копылов Гоша об етом, аж загорелас вся. Ого! Уж где-где, а на Кети-то я любого вокруг носа обведу, не привыкать мне там от тятенькиного гнева и от поручиковой плетки скрыватьса. А тут ради обчего дела, тако важно порученье! Ну, выбрали мне, значит, обласочек походче, снарядилас я, и айда. Когда к Типсину-то подплывать стала, ноченька уже на Кеть опу- стилас. Ноченька-то ноченька, да лунна. Видать все за версту. А берега в том месте и с одной стороны и с другой высоки, голы, если глянуть на воду, кажду волнишку рассмотреть можно. К тому же Кеть совсем прямо узка, хоть и быстра. Худо дело. Глянула я на небушко, думаю, может тучка там кака есть, закроет луну, я в ето время и проскочу мимо деревни. Но кака там тучка, даже облачка махонького нет, одне звезды, как волчьи гла­ за, зыркают и лунишша среди них здоровенна, жирна да гладка, как свинья в чистой луже. Чо делать? А, была не была! Думаю, ударю счас веселком попрыт­ че, проскочу под тем берегом, и никто не заметит. А если и заметит, то не успет ничо собразить. Так и сделала. Взмахнула рученьками и пом- чалас, только водичка за спиной взбурлила. Мчус и ничо не слышу кроме этого бурленья и ничо не вижу кроме лунной дорожки на воде. И вдруг справа, из-под берега: «Стой, кто плы­ вет?!» И тут же из-под другого берега: «Стой, кто плывет?!» Ага, думаю, счас я вам остановлюс! Зубы стиснула, напряглас вся, и только руки с веселком мелькают. Вдруг слышу — хлоп! хлоп! — опеть — хлоп! хлоп! — вроде в хлопушку бумажну, и по воде — жжук, жжук! — как жуки-плавунцы. А потом чо-то по затылку — чирк! — буд­ то плетью кто полоснул, и стихло все. И вот тут-то, ребятенчишки, прямо чудо свершилос. Вроде, кто на руки меня прямо с обласком как подхватит, как подбросит под небеса, и я ровно уже не руками, а крыльями мах, мах! Ничо понять не могу. То луна и звезды наверху были, то где-то глубоко-глубоко подо мной оказалис, и река где-то в пропасти, широка- широка така и неоглядна, как океан. В голове звон, и все куда-то мчит- са-мчитса назад, ровно на ветру. И дух у меня захватыват. Глядь: одна кака-то махонька „звездочка оторвалас от бездны, по- летела-полетела ко мне вверх и остановилас на уровне глаз. И засверка­ ла и засверкала, только искры во все стороны. «Поймать, поймать ее надо! — кто-то будто говорит.— Поймать, а то утонет пакет!» % — к ей. Она — юрк вперед и опять сверкат. Я махаю-махаю ру* ками, чтоб быстрей лететь и все никак не могу ее поймать. Уж и синеть все вокруг начало, сникать стала коротка летня ночь и звездочка вроде потускнела, а я все гонюс за ней... Оказыватся, то ребятенчишки бобровски костер на мысу палили, за конями приглядывая, и я на их огонек-звездочку и мчалас. Это я счас так своим умом думаю, потому что не помню, как до Боброва добралас. Говорят, утром увидели, как издалека в обласке кто-то быстро-бы­ стро плывет к берегу. Потом выронил весло и упал. И обласок завер- тело-закрутило на омутах, понесло по теченью. Схватили масловски му­ жики лодку и навстречу. Подплыли — я на дне обласка лежу, вся голо­ ва в крови, и пакет в зубах стиснут. Вот так я и летала'...