Сибирские огни № 01 - 1970

поняв, нто ее окружили со всех сторон, выскакивает из мотни и начинает ошалело метаться по отмели у нас на виду. — Минька, уйди! Минька, уйди! ■— выходит из себя, визжит тетя Оля.— Уйди, паразит такой! Исхлешшу! Но где там! Минька балдеет от одного вида здоровенной, как брев­ но, щуки, не слышит тетю Олю и дрожащими руками ловит, ловит, буд­ то зайчика, неподатливую тетиву. И вдруг, сбитый с ног мощным телом сбесившейся рыбины, смешно взмахибает руками и плюхается животом в воду, подминая под себя и тетиву и поплава. Щука, мгновенно развер^ нувшись и стебанув по воде хвостом, как торпеда, юркает мимо него и скрывается в глубине. — Минька, уйди! Минька, уйди! — еще в запале вопит тетя Оля. Но тут до ее сознания доходит, наконец, суть случившегося. Мне кажется, сейчас громыхнет гром. Тетя Оля схватит дрржак или какую- нибудь палку и обломает о Мишанкину спину. Будь на то моя воля,"я бы и то саданул под горячую руку этого растяпу. Однако реакция тети Оли на Мишанкино ротозейство непостижи­ ма уму. Всего лишь мгновение она смотрит на сыночка, как на чудо мор­ ское, испуганно и растерянно, и вдруг бессильно роняет держак и чуть не валится в воду сама. — Ха-ха-ха! — закатывается она над барахтающимся Мишанкой,— Ха-ха-ха! Лови, лови его, Миколаха, за хвост! Лови, а то уплывет вслед за щукой, язва. Вот это итракцион! Всем итракционам итракцион, про­ пади ты пропадом!-Ухх! Она хохочет, совсем забыв о потере и о том, что только сейчас го­ това была разорваться, чтобы не выпустить рыбину, и только прохохо- тавшись, спохватывается: — И-и-и! А шшука-то кака была, а! Это таку оказию из-за своей дури отпустить, а! Минька! Однако Минька и ухом не ведет. Спокойненько поднимается он на ноги, отряхивается и начинает не спеша вытаскивать невытащенный до конца бредень. — Чо теперь ухать-охать? — равнодушно говорит он.— Всю рыбу в Кети все равно не переловишь. Подумаешь, там щука... Не обедней без нее... Снасть-то полоскать ли чо ли? Всю курью прошли, два кузо­ ва рыбой набили, уху варить пора. — От язва! — таращит на него глаза тетя Оля.— От бескорыстна язва! За что люблю этого парнишшонку,так это за слоновью выдержку. Хоть мочис в глаза, ему все божья роса. Вот уж батя. Вылитый батя, Онуфрий Ферапонтыч... Давай-давай, полоскай, растяпа, да пошлите, правда, уху варить. Будет, однако, итракционы друг перед другом от­ мачивать. И опять смеется. Непостижимый человек! Мне плакать хочется из-за отпущенной щу­ ки, а ей смех. — Брось мухрюниться, Миколаша,— говорит она, глянув на ме­ ня.— Отпустили, ну и отпустили, чо теперь сделашь? Потерянного все равно не вернешь, а настроенье испортишь. А чо его портить на ры- балке-то? Рази за тем приехали. А? Пойди-ка лучше в тальнички, кра- пивки поишши, рыбу обложить надо, чтобы и через% сутки свежа, как из воды, была...