Сибирские огни № 01 - 1970

— От беспутная баба! — повторяет тетя,.Оля уже не так беспри- страстно.— И откуль эстоль злости на людей в одном человеке набират- са? Подумаешь, ребятишки поозоровали. Так кто ж в детстве-то не озоровал, а? Весь мир теперь из-за какого-то одного прыщавого огур- чишкч проклянет. А сама-то всю жизню живет и все хапат. Прямо тя­ жесть— жить рядом с такими людями. Жалко, что я уже стара, не охото связываться, а то бы я ее научила. Научи-и-и-ла бы... А чего! — тетя Оля вдруг выхватывает изо рта трубку, угнездывается поудобней и, блеснув своими маленькими синими глазками, вся сразу как-то по­ светлев, говорит: — Не верите, что проучила бы? А вот вы послушайте, какой я на­ счет этого скажу вам сказ! «Сказы» у тети Оли находятся на все случаи жизни. И говорить их — для нее самое большое удовольствие. Особенно, когда рядом такие слушатели, как я. Буду сидеть, не шелохнувшись, и час и два. И хоть заранее знаю, о чем тетя Оля будет говорить дальше, потому что «ска­ зов» этих у нее не так уж много и каждый из них повторяется чуть не дважды в квартал, всякий раз слушаю будто впервые, потому что всякий раз тетя Оля сказывает новыми словами, рассвечивая повествование новыми красками, и всякий раз подр!азумевает новую мораль. В зависи­ мости от повода, по которому начат разговор. Итак... СКАЗ ПЕРВЫЙ Вы вот, ребятенки, хоть смейтес, хоть не смейтес, а в молодости-то я бедо-о-о-вая деваха была. Парнишки, которы похилее, за версту меня обходили. Ага. Все мне надо было чо-нибудь подчудить. Не над доб­ рым человеком, конешно, над худым. И хоть влетало мне за это почем зря и сама я попадала в переплеты, а удержу не было. Это как-то захотелос мне с черемухи прыгнуть. Огромная така че­ ремуха у нас во дворе росла. Забралас на нее, изготовилас, раз! — и полетела. Полететь-то полетела, но только другим фертом. Не успела ноги оторвать от сука, ка-а-к дернет меня кто-то сзади и рассудок вон. Очну- лас кое-как и понять ничо не могу: голова внизу, ноги вверху и твердого под собой не чую. Парю, значит, в облаках, как голубок. С перепугу орать давай. Спасибо тятеньке, недалеко был, поставил на ноги. Оказывается, чо? В большом-то суку ишшо ма-а-а-хонький такой сучок торчал. А платьев-то раньше девчонки не носили. Станинки были холшовые. Дли-инные, до пят. Вот эта станинка и подвела меня под монастырь. Ладно. Оклималас я мало-мало после тятенькиного родительского благославения и думаю: неужто только мне одной таку радость испы­ тать довелос. Не-е-е-т! Жил через дорогу от нас купец Подхомутников. И была у него дочь Дунька, мне ровесница, вредна така девка, толстючая, как тыква, и жадюга. Никогда, бывало, пряником или там леденцом каким не поде- литса. Я к ней. — Дунька, а Дунька,— говорю,— вот ни за что тебе с нашей чере­ мухи не спрыгнуть, потому что ты телка и трусиха, а я вот прыгаю, хоть бы чо. Дунька аж позеленела от злости и-от зависти и— вперед меня. И