Сибирские огни № 01 - 1970

фильм «Испанская земля», о гражданской войне в Испании. Так вот, Папа сказал: «Хорошо, пускай старика играет Треси, А где вы достанете огромную рыбу?» «О, это пустяки,— ответил режиссер,— сделаем чучело, резиновый макет рыбы, и он прекрасно сыграет». Папа, который не терпел никакой фаль­ ши, запротестовал: «Нет, играть должна на­ стоящая, живая рыба. В этот рассказ я вложил всю душу, и я хочу, чтобы в филь­ ме все было настоящее». «Но где же мы возьмем такую рыбу, ка­ кая у вас описана?— спросил режиссер.— Не знаю, бывают ли даже такие?» — «Я ее сам поймаю для вас»,— пообещал Папа Вместе с кинорежиссером они отправи­ лись к берегам Перу. Там они рровели поч­ ти две недели и возвратились с огромной агухой,— так у нас называется эта порода рыбы. Как они рассказывали, долго рыба не сдавалась. Сорок пять минут с ней бо­ ролся Папа. Он выбирал лесу, но агуха то уходила в глубину, то выпрыгивала из во­ ды. А кинооператор снимал. Он мог снять даже и то, как агуху, уже пришвартован­ ную к борту судна, терзали акулы. Когда Хемингуэй был жив, многие хо­ тели повидаться с ним, прославленным пи­ сателем, Нобелевским лауреатом. Но поток посетителей не сократился и после того, когда Хемингуэя не стало. Посещение его дома всегда становится своеобразной встре­ чей с писателем и его творчеством. Часто, очень часто, выйдя из своего до­ ма, Эрнест Хемингуэй направлялся в Ко- химвр. Это — поселение рыбаков, располо­ женное по соседству с Финка-Виджия. И мы отправились туда дорогой, по ко­ торой ходил Хемингуэй, и минут через двадцать были в Кохимаре. Это — поселок, каких вблизи Гаваны множество. С одной узкой улочки мы попадаем на другую, третью... Они кажутся одинаковыми. Пре­ обладают белые домики с решетками на окнах. — От корсаров когда-то спасались,— объясняют нам. Мы и сами видим, что старины тут еще осталось немало. Но и новое здесь, как и повсюду на Кубе, берет ве^х, побеждает. Нам рассказали о том, что уже сделано после революции для людей Кохимара. По­ строено две школы, детский сад-интернат. Неотложная задача, которую энергично ре­ шает революционная власть,— переселение всех рыбаков в новые дома. Активизирует­ ся общественная, жизнь. Подавляющее большинство рыбаков состоит в доброволь­ ных отрядах «милисиано», в «комитетах обороны», задача которых в трудную мину­ ту встать на защиту страны от империа­ листов, а в мирные дни — охранять народ­ ное добро от тех, кто на него посягает. Забота о благе народа, государства ска­ зывается во всем — в большом и малом. Кооператив, например, дает рыбакам сна­ сти. бензин для моторов, соль. Кануло в вечность время, когда рыбак возвращался с моря без единого сентаво, когда на его уловах наживался тот, кто и без того был богат, а бедняк всю жизнь бился за миску бобов, чтоб спасти семью от голодной смерти. Вместе с этими переменами (они, пов­ торяю, на Кубе — повсюду!) особо приме­ чателен этот рыбачий поселок тем, что оп тесно связан с судьбой Хемингуэя. Мы не раз слышали: — Кохимар? Всему миру известен он. Потому что Хемингуэя нельзя представить без Кохимара, а Кохимар— без Хемингуэя. Что же привлекало писателя сюда? Ко­ нечно, если бы его манили прелести приро­ ды, близость моря, он мог бы1 поселиться в другом, куда более прекрасном месте Ку­ бы. Достаточно сказать, что совсем недале­ ко отсюда — всемирно известный курорт Варадеро... А Хемингуэй поселился здесь. Бесспор­ но, его привлекали люди. Он хотел видеть их такими, какие они есть. Бывал в их жи­ лищах, встречался в баре, на берегу моря. Больше десяти лет Хемингуэй изучал жизнь кохимарцев, до тонкости знал все перипетии их судеб, проник в души этих люден и написал знаменитую повесть «Ста­ рик и море». В поселке — прототипы этого произведения. Манолин, еще не старый, на редкость степенный мулат, с которым мы идем по Кохимару, убежден, что Хемингуэй написал именно об одном из здешних рыбаков. Правда, того старика, которого писатель очень любил, у которого учился рыбачить, звали не Сантьяго (это имя, считает Мано­ лин, Хемингуэй просто придумал). Но то, что написано в повести, все это сущая правда, даже больше, чем сама правда. А ему, Манолину, когда создавалась по­ весть, лет было примерно столько, сколько мальчику из «Старика и моря». Но до сих пор он больше всего удивляется тому, ког­ да и как мог Хемингуэй ’ подсмотреть и узнать то, о чем знали только старик и он, Манолин. Миновав несколько переулков, мы оста­ новились. Манолин обратил наше внимание на ветхое строение. Оно почернело от вре­ мени и от морских ветров. Крыша, покры­ тая толем, во многих местах прохудилась и заделана ржавым и мятым железом. — В этой хижине жил тот старик,— сказал Манолин печальным голосом.— Сей­ час здесь живут другие люди. Идут годы, время делает свое дело... Я вспоминал место из «Старика и моря», где описывается жилище Сантьяго. Очень зримо представилось, как старик, прикрыв спину и ноги одеялом, лежит тут на крова­ ти, уткнувшись лицом в газеты и вытянув вдоль тела руки ладонями вверх Казалось, загляни сейчас в хижину и увидишь именно эту картину. «Мальчику тяжело было смотреть, как старик каждый день возвращается ни с чем, и он выходил на берег, чтобы помочь ему