Сибирские огни № 01 - 1970

Россия времен нашей гражданской войны, так же реальна, как любое другое место, как Мичиган, или прерии к северу от горо­ да, или вокруг фермы Эванса,— я знал, что жил там благодаря Тургеневу, так же, как я бывал в семье Буденброков, как лазал в окно в.«Красном и черном»... Рене напомнил нам случай с книгой о второй мировой войне одного американско­ го «хорошего писателя» (фамилию его не называют). Издатели книги писали в пре­ дисловии, что она выше «Войны и мира» Толстого. Хемингуэй был взбешен таким проституированием истины. «Рядом с Тол­ стым он (автор книги,— Н. Ш.) как шавка рядом с бульдогом». Рене называет имена других русских пи­ сателей, произведения которых читал Хе­ мингуэй и у которых он учился, о которых говорил: — Мне очень нравится русская литера­ тура. Я сформировался под ее влиянием. Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский. И, конечно, «Тарас Бульба» Гоголя. Из сов­ ременных писателей мне нравится Шоло­ хов. Во время гражданской войны в Испании писатель познакомился с Эренбургом. Пере­ писывался Хемингуэй и хотел встретиться с Симоновым, но Симонов не смог в то вре­ мя приехать на Кубу. Этот дом он посетил уже тогда, когда Папы не было в живых, дом еще не был музеем: его просто закры­ ли, не тронув с места ни одной вещи. Книги русских писателей Хемингуэй со­ ветовал читать и другим. Однажды жур­ налистка Лилиан Росс попросила Хемин­ гуэя порекомендовать ей книги для чтения. В составленном им списке в числе других были «Тарас Бульба», «Братья Карамазо­ вы», «Анна Каренина», «Война и мир». Огромную полку занимают многочислен­ ные 'книги самого Хемингуэя, изданные во всех странах и почти на всех языках мира, и среди них — книги, изданные в Москве. Рене обратил наше внимание на двухтом­ ник произведений Хемингуэя, вышедший в Советском Союзе в 1959 году, и сообщил, как несказанно рад был этому писатель. Сейчас, когда я пишу эти заметки, пе­ редо мной не два, а четыре прекрасно из­ данных в СССР тома. Просматриваю том за томом. Вспоми­ наю, что читал когда-то, обнаруживаю не­ прочитанное до сих пор. Читаю, читаю и, кажется, вновь слышу слова Рене: — Когда в феврале 1960 года наш дом посетил Микоян и вместе с приветом от русских читателей вручил Папе подарки из России, Хемингуэя заинтересовало и об­ радовало все: и озвученная модель первого спутника, и альбом репродукций Эрмита­ жа, и милая народная игрушка — русская матрешка. Но самым дорогим подарком был этот. Рене взял в руки толстую книгу. С виду она похожа на библию. Это — повесть «Ста­ рик и море», изданная в Мескве для слепых. — Это неповторимый подарок. Получив его, Папа сильно растрогался и сказал:: «Советский Союз — единственная страна в мире, где меня читают даже слепые». В столовой стол накрыт так, как его обычно накрывали к обеду: три прибора. Третий—для гостя. Писатель всегда про­ сил ставить третий прибор, даже если обе­ дали только он и Мэри. — У него было любимое выражение,— вспомнил Рене,— «Ну каково вам сейчас, господа?» — гак, поднимая бокал, Папа спрашивал друзей, собиравшихся у нас в доме. Странным показалось нам сообщение Рене о том, что среди гостей почти не бы­ вало писателей Наезжали к Хемингуэю прежде всего спортсмены, особенно боксе­ ры, охотники и рыбаки, тореадоры, артис­ ты Голливуда. Хемингуэй говорил, что он хотел бы быть другом всех писателей, а так как это невозможно, то он предпочитает держаться подальше от их среды и неиз­ бежных профессиональных споров и дрязг. Если вы посетите дом Хемингуэя не­ сколько раз и вам посчастливится разгова­ ривать с Рене, вы заметите, что всякий раз, в основном повторяя уже ранее рассказан­ ное, он, проходя по той или иной комнате, глядя на ту или иную вещь, принадлежав­ шую Хемингуэю, вспоминает что-нибудь та­ кое, о чем до этого не успел или забыд сообщить посетителям. Стены столовой украшены головами прекрасных антилоп. — В трудном походе за круторогими ан­ тилопами, в царстве «Куду» убит этот ог­ ромный красавец «куду» со спиралевидны­ ми рогами орехового цвета,— рассказывает Рене, и, передав' настроение Хемингуэя, страстного охотника, сообщает такой инте­ ресный эпизод. — Голову этой антилопы хотел приоб­ рести Муссолини. Он прислал в Финка-Вид- жия своего эмиссара с чистым чеком. Это означало, что дуче готов платить столько,' сколько захочет Хемингуэй. Писатель не со­ блазнился, хотя и испытывал, в те дни нуж­ ду в деньгах. Он ответил: «Убиваю для себя самого и ни для кого другого, тем бо­ лее не для Муссолини». Такой ответ, очевидно, не был случай­ ным. Он характеризует отношение Хемин­ гуэя к фашизму. Еше во время испанской войны (писатель принимал участие в ней на стороне Испанской республики) Хемин­ гуэй ставил имя Муссолини рядом с имена­ ми Гиглера и Франко. В этот раз Рене обратил наше внимание и на небольшой рисунок, чем-то похожий на герб. — Да, да, это фамильная эмблема,— сказал Рене,— Ее придумал сам Папа На эмблеме изобра&ены три горные вершины, а над ними — в центре — индейский щит, которым Хемингуэй обозначил свое проис­ хождение: предки писателя были индейца­ ми. В самом низу, у подножия гор, три узенькие полоски, означающие его воинское