Сибирские огни № 12 - 1969

непотребно выставились,’ Мишка подобрал их, но в таких креслах хоть кто выглядел развалившимся. Анна Юрьевна, по всему видать, писала за столом. Она села на диван и, глядя через комнату большими застылыми глазами, спраши­ вала о матери, о Зырянах. Он видел, что спрашивает она с добротою, взгляд становился веселее, продолговатое, бледное, нехорошее даже, лицо оживало, и ему легко стало рассказывать, что корова нынче рано отелилась, и мать хочет пускать телочку, а корову думает продать — неудойная; что телка вся как есть черная, на Цыганку похожа. Анна Юрьевна помнила Цыганку. ' Ну ладно, вы-то как, Анна Юрьевна! Вроде бы похудали?.. — Не «похудали», а «похудели»,— засмеялась Анна Юрьевна и повела глазами по комнате.—Да #ак я? Работаю плохо, Миша, чего-то не выходит у меня, п-равда. Ничего, сказал он ободряюще, тоном бывалого человека.— Это у всех бывает. Надо только глядеть со сторонки. — Не умею я со сторонки, Миша. — Я не в том смысле. Я вот книжку одного американца читал: «Над пропастью во ржи». Там, по-моему, одно здорово верно: самим собой надо оставаться. Всегда как ты есть-—понимаете? Анна Юрьевна слишком даже серьезно посмотрела на него. Это я, конечно, вообще,— сказал Мишка, чтобы она не поду­ мала неподходящего.—Это я скорее про одну нашу девчонку,— и сам подивился, как легко удалось перейти к делу: — С девчонкой одной не- , складно вышло. Никуда, можно сказать, получилось. Из института ее попросили, Сухареву — может, слышали? — Эту странную, экспансивную девочку? — Глаза Анны Юрьевны совсем раскрылись, обдав лиловой синевой —Мишка обрадованно за­ ворочался в кресле. — Вам Сергей Николаевич рассказывал? — Нет, Миша, Сергей Николаевич мне редко рассказывает о чем- нибудь... институтском,— она призналась грустно и по-свойски, и он по­ чувствовал неловкость: «Неужто сама помощи просит?» Мишка взглянул растерянно и вдруг напрямки рассказал, как ис­ ключили из комсомола, а там и из института Наташу Сухареву. Он не стал говорить, как ходил за Сэлинджером. Это никого не касаемо, кроме них двоих. И как с того посещения между ним и На­ ташей действительно установились простые, добрые отношения, словно ему и впрямь не хватало услышать от нее, что он ей не нужен. И все же ловил в ее глазах сдержанное, но торжествующее выражение, будто знала: помани она, он снова прилипнет. И прилип бы, наверное. Во всяком случае, он первый из группы вчера побежал к ней. («А после собрания-то, на котором ее исключили, две недели уже прошло!») , Наташина мать приказала ему раздеться и толкнула дверь в ком­ нату, где он уже раз изучал, как дурак, вышивку на столе и где теперь лежала на кушеточке Наташа. Когда он увидел бескровное лицо, с тусклыми, нисколько не под­ веденными глазами и этим мертвым взглядом, он понял, почему прямо- таки бежал сюда. Она лежала на спине в беленькой кофточке, а поверх одеяла вроде толстой клетчатой шали вытянулась забинтованная до локтя рука. Наташа только сначала посмотрела на него. Потом повер­ нула голову к стене и лежала, передыхая, то сжимая, то приоткры­ вая рот. — Ну, что с тобой, а? Чего улеглась?