Сибирские огни № 12 - 1969

Ни ярости, ни гнева давно не было, бродила общда: общипали, как курицу, и стало видать, какая жирненькая, сдобненькая и совсем не обязательная в жизни. И сделал это тот, кто растил ее из цыпленка, подсыпал корма, присматривался! А сколько раз с дочерней нежностью смотрела она на его маленькие, сухонькие руки, на усталые, беском­ промиссные глаза. Может, пойти к нему? Пойти и сказать: «Я дурная, я до сих пор не могу простить вам, но это же невозможно, чтобы мы не поговорили, не поняли бы друг друга. Разве вы не знаете, как трудно, * почти немыслимо заставить себя начинать книжку? Нет, даже не на­ чинать, а изо дня в день писать все новые и новые страницы, вот так, ни к чему не привязанные, ни от чего не отталкиваясь —только собст­ венные наблюдения и чувства. Вернее, уже не наблюдения, а виденье новой, незнакомой до того судьбы — страницу за страницей! А когда ускользает все, когда перестаешь видеть, когда просто не в силах ло­ вить отдельные штрихи и ежеминутно узнавать, узнавать?» Конечно, все искупалось радостью «второго круга» работы, когда более смыкалась со своими героями, но тут. радость равна радости уз­ навания друзей. В этом и содержалось главное счастье дела. И это то­ же невозможно отдать теперь на поругание. Она вСтала, приготовила завтрак, отправила в школу Маришку, проводила Сергея и только тогда увидала, как торжественно одета Лада: в белой блузке, с черным бантом в косе — готовилась произвести на кого-то выгодное впечатление. Большие тонкие руки девочки поправ­ ляли перед зеркалом волосы у висков. — Ты куда? Лада обернулась. Серо-синие глаза сияли. Она обняла мать за шею, придавив ее плечи: — Ты видишь, какая я уже большая? . — Длинная ужасно,— улыбнулась Анна. И так, не разжимая рук, прижавшись щекой к ее уху, Лада ска­ зала: — Мамоч'ка, я в райком. Меня будут принимать в комсомол. — Что?! Она торжествовала: — Я не хотела тебе говорить, до последнего момента не хотела, ду­ мала, приду — обрадую. Совсем у меня нет воли! — Ну вот, а туда же,— засмеялась Анна, чувствуя, как здливает гордость, заставляя безотрывно смотреть на дочку, сделавшую по- евоему. — Но зато я вытерпела, пока учила устав, готовилась к комсо­ мольскому собранию, ничего не сказала после собрания, когда так хо­ телось рассказать — и вот только сейчас! И я уже могу с утра играть на скрипке — обет дала. Лада не ходила, а летала. Анна смотрела на нее почти сквозь сле­ зы: ужасно большая, ужасно! И когда убежала, Анна подошла к балконной двери. «Надо бы пальто новое. Шубку. Выросла из этой. А шапочка иДет ей... И ведь уже не сутулится»... Девочка подняла голову, вгляделась в окно, засмеялась и помахала рукой. «Как хорошо, что сказала, а то бы я не "проводила ее, не посмотрела бы вслед — как она должна волноваться!» —думала Анна, сама волнуясь. Она достала из холодильника сметану, масло, яйца и через минуту хлюпалась в муке. Подумалось — напрасно отговаривала Ладу от вступления в комсомол сейчас («Рано, рано тебе еще!»),— вся жизнь ее строгой, серьезной девочки была подготовкой к этому. Еще со второго