Сибирские огни № 12 - 1969

нись на минутку! — буфетчицу просит. После просьбы ослабил опушку у ватных штанов и извлек из нательного тайника пачку сотенных. От- слюнявил восемь бумаг,—держи, братуха! — колокольчатый снова вы­ дал смешок. Кондрашечка теперь затревожился: — Погоди, погоди, Константин!.. А в чем же на улицу? Мороз двадцать градусов, и в Египет еще бабушка надвое... Отстранил его Костя. Кондрашечка к инвалиду: — Поимей совесть! Середь зимы раздеваешь... Морозы-то стоят! Цыган и то с Рождества... — Деньги без глаз,— голосисто журчит инвалид.— Они и на север­ ном полюсе тепленькие. — Тогда отдай хоть фуфайку на сменку. Будь жельтменом. В од­ ном френчике человека оставил. — Это — пожалуйста,— скинул ватник с себя инвалид.— Бери на придачу. Эту и в Дарданеллы заброситй не жалко. Перелицевалися русачки для себя неожиданно. Осматривают один одного: все ли подогнано. Никто не заметил — когда, в какой миг, покинул свой стол Заготскот. Прогнусел, вонзил яд и извильнулся. Уполз на тихоньком брюшке. Наутро бежали наши добровольцы по звонкому морозцу в военко­ мат. Рукавчики у инвалидной фуфайки для Кости коротенькие, руки по самую браслетку голешенькие, пришлось для замаскировки собачьи мохнашки надеть. Военком его даже и не признал с первозгляда: — Слушаю вас! — очки протирает. — Приказано было в девять ноль-ноль... Вгляделся в него военком: доброволец это вчерашний. — А шуба, позвольте, где? — спрашивает. — Продана, товарищ подполковник. Я налегке решил. Там, гово­ рят, жара неспасенная... В белых трусах, говорят, воюют. — Мдя... Мдя...— смущенно отмеждометился военком.— Возможно, и в трусах... Только поспешили вы шубой распорядиться. Нет мне пока никаких указаний. И думается,— не будет. Думаю, поостудит горячие головы позавчерашнее заявление нашего Правительства. Москва го­ ворит— не воздух, чай, сотрясает. Вот так-то, ребятушки. Рапорта ва­ ши пока на столе, под руками у меня будут, а вы спокойно работайте, каждый на прежнем посту. Потребуетесь — немедленно вызову. Потряс с благодарностью три отбронелых мозольных руки, и по­ дались гусечком славяне, несолоно воевавши. Военком еще раз, теперь с тыла уже^ оглядел кургузую Костину фуфайчонку и длительно ба­ рабанил потом пальцами по стеклу. — Мдя... Мдя... Век служи — век дивись. А кто ж это произнес, что русские долго, де, запрягают?.. Танкисты, меж тем, совещались: как теперь быть. Инвалид, по сло­ вам диспетчера автовокзала, уехал уже в Казахстан. Сделку теперь не расторгнешь, шубы теперь не воротишь... А без шубы явиться домой куда как конфузно. И в Египте не по­ бывал, а уж урон в обмундировании. Костя даже на правительство разобиделся: «Съел облизня... По­ плевал в кулак да на сквозняк его». Картежник в памяти нарисовал­ с я— того поганее на душе сделалось. «Второй раз из-за гада впросак попадаю». Спасибо Кондрашечке. Пообонял, обонял он поисковым, принюшливым носом своим и вдруг встрепенулся: — Пошли к Македону! Свой брат — танкист. Уж если не Маке- дон, то и не бог...