Сибирские огни № 12 - 1969

ку» свидетельствует о том, что гениальный писатель видел в Ершове одного из бли­ жайших своих последователей в борьбе за демократизацию русской литературы, борь­ бе, важным этапом которой были сказки самого Пушкина. Произведение молодого поэта-сибиряка, пронизанное острой иро­ нией и жгучей насмешкой над власть иму­ щими, исполненное оптимизма и веры в торжество народных сил, сразу же после выхода в свет стало чрезвычайно популяр­ ной, подлинно демократической книгой. Ершовский Иванушка, прячущий до поры до времени под маской дурака свое нрав­ ственное превосходство над царем и двор­ цовой челядью, и посейчас остается люби­ мым героем наших читателей, особенно юных, и вот уже не одно поколение вос­ питывается под животворным влиянием идеалов, воплощенных в мотивах и обра­ зах «Конька-горбунка» и глубоко народ­ ных по своему духу. При жизни Ершова — несмотря .на ро­ гатки и прямые запрещения царской цен­ зу р ы -с к а з к а выходила семь раз, а всего до 1917 года, «Конек-горбунок» выдержал более тридцати изданий. В советское вре­ мя число его изданий давно уже перешаг­ нуло за полусотню, и пока не видно конца этому уверенному его шествию. «Коньку-горбунку» суждена долгая жизнь, потому что — вместе со сказками Пушкина — он с малых лет приобщает нас к могучей чарующей стихии родного язы­ ка и устного поэтического творчества, за которой открываются просторы отечествен­ ной литературы, вводит нас в удивительно раздольный и богатый мир народных ве­ рований, дум, надежд, мечтаний. Сказка Ершова, как и всякое истинно художе­ ственное произведение, непринужденно и естественно вплетает в фантастическую ткань мотивы и детали реальной действи­ тельности, и в этом своем качестве она го­ товит нас к восприятию и усвоению под­ линной национальной истории русского на­ рода. Наконец, этот «ростом только в три вершка, на спине с двумя горбами да с ар­ шинными ушами» «игрушечка-конек» в числе первых чудодейственно высекает для нас искры святой и высокой любви к той волшебной древней стране, где «русский дух», где «Русью пахнет». За горами, за лесами, За широкими морями. Против неба — на земле. Жил старик в одном селе, У старинушки три сына. Старший умный был детина. Средний сын и так и сяк. Младший вовсе был дурак. Братья сеяли пшеницу Да возили в град-столицу: Знать, столица та была Недалече от села. Там пшеницу продавали. Деньги .'четом принимали • И с набитою сумой Возврашалися домой. Эти строки к сказке Ершова, говорят, записал сам Пушкин. Сколь достоверно литературное предание,— сказать трудно. Но школа Пушкина здесь несомненна... В советском литературоведении суще­ ствует несколько точек зрения на сказку Ершова, на связь ее с устным народным творчеством и со сказками Пушкина: Одни исследователи (А. Гуревич и др.) идут в этом отношении за биографом Ер­ шова А. К. Ярославцевым, который в упо­ минавшейся уже книге писа'л: «Сказка «Конек-горбунок» по вымыслу не есть соз­ дание Ершова, она — произведенйе народ­ ное, и, как откровенно говорил сам автор, почти слово в слово взята из уст рассказ­ чиков, от которых он ее слышал, только он привел ее в более стройный вид и местами дополнил». Другие ученые (М. Азадовский, А. Пу- тинцев, П. Черных), отмечая целый ряд совпадений и параллелей в мотивах, обра­ зах, поэтике, стихотворной форме, даже размере (четырехстопный хорей со смеж­ ными рифмами —с чередованием пар муж­ ских и женских рифм),— указывают на прямую зависимость «Конька-горбунка» от сказок Пушкина, а также Жуковского и Казака Луганского (В. Даля). М. Азадов- окий пишет: «Из всех подражателей Пуш­ кина (подчеркнуто мною.— Г. К.) в этом роде творчества Ершов, несомненно, ближе всех к нему». Вместе с тем, отмечает ис­ следователь, «в отличие от сказок Пушки­ на, произведение Ершова не является пере­ работкой какого-нибудь одного определен­ ного сказочного сюжета... В поэме Ершова искусно сплетены различные мотивы рус­ ских сказок. В ней слышны отголоски ска­ зок о Жар-птице и Василисе-царевне, о Сивке-бурке, о волшебном коне, об Иваяе- царевиче и Сером волке, о Свинке-золотой щетинке, об Ерше Щетинникове, о Марке- богатом и Василии Бессчастном» (в книге: П. П. Ершов. Л., «Сов. писатель», 1961, стр. 19). Наиболее верной представляется нам точка зрения Виктора Уткова, литературо­ веда и прозаика, автора интересной пове­ сти о детстве и отрочестве П. П. Ершо­ в а— «Рожденный в недрах непогоды». Признавая, как и М. Азадовский, влияние Пушкина и Жуковского на творчество Ер­ шова, исследователь, однако, считает, что такое влияние носило лишь «характер бла­ готворного толчка», что «Конек-горбу­ нок»— не подражание (подчеркнуто мною.— Г. К.) литературным образцам, а самостоятельное произведение, рожденное жизненным опытом Ершова, его общением с людьми, желанием осмыслить окружа­ ющую его действительность. Будь ина­ ч е— сказка не дошла бы до наших дней, как не дошли сотни эпигонских подража­ тельных виршей того времени... «Конек- горбунок» представляет соббй не формаль­ ное соединение различных русских сказов, а стройное сюжетное, произведение, написан­ ное Ершовым на основе многих, слышанных им в детстве и юности сказок» (в книге: П П Ершов. Сочинения. Омск, 1950, стр. 279—280).