Сибирские огни № 12 - 1969

Ввинтил Кондратко его по заклепку, поднатужился — всхлипнуло, ойкнуло в горлышке. Огляделся опять и негру протягивает: — Дерябни! Оказачь маненько. Попьем, поворотим, в донушко по­ колотим, век себе укоротим, морду искосоротим,— заприпевал. Тот отрицается: не могу, дескать. Ребята и Костя запоперечили: зачем подтравливать? Подведешь! А тот опять — негру: — Ты, может, подозреваешь — отравленное? Развернул бутыль донцем к солнышку, и загулял, загулял повдоль шеи востренький, как соловушкин клюв, кадычок. Отдышался. Отнюхался атмосферой. Глаза на место установил. — Не хватало еще, чтобы я второму фронту яд подносил,— укориз­ ну свою негру высказал.— Да я лучше сам восемь раз отравлюсь! Ви­ дал? Без трепету!! Лопни моя кишка... Рвани для обоюдности наших рас?! — подсунул было опять негру горлышко. Да и обратно к себе прибрал. Вздохнул: — Э-эх, жалко, что ты сейчас при испол­ нении... А то ведь у нас, учти, сам Пушкин от вашего негритянского колена примесь имеет. Позавчера на концерте артист евоную песню пел: Поднимем бокалы и выпьем доразу, И пусть побледнеет лампада.— Во как призывал! Свечи тухнули! — Замри!— тиснул ему руку Костя. — Понятливу девку учу,— соколком озирал сослуживцев своих Сын полка. — Замри! Идут!! — даванул ему пальцы Костя. Танкисты грудью взреяли, позвоночниками хрустнули, ладони к шлемам... Кондрашечка за их спинами той секундою холстиной какой- то медведюшку застелил. Распрощались военачальники. Комендант к себе воротился, ну, а Косте с Кондратьем обратно на патрулирование надо идти. Час какой-то остался до смены. Кондрат бу­ тылки эти по противогазным сумкам растолкал. Прямо от комендантуры косячок танкистов в одной гурьбе с ними тронулся. Про карты идет раз­ говор, про череп... — Столько колод — мать с отцом проиграешь. — С которой же он войны, еЖели желтый? За угол вывернулись — что за причина? Стоят союзники-то. Оказа­ лось, машина забарахлила. Рычит, скоргочет, простреливает, а настоя­ щего рабочего гулу не соберет. Негр ящеркой туда и сюда снует. Свечи проверил, горючее шлангом продул — нет ходу. Танкисты окружили ма­ шину, советы негру маячат, на помощь посовываются. Картежник нахмурился. А наши, недолго подумав, с простой, нелукавой души рассудили: «Поможем, братва! Берем ее нараскат». Ну и кто плечьми, кто руками, кто грудью подналегли: «Пошла, пошла, пошла, союзница! Пое-е-ехала-а!!» А она не пошла. И не поехала. Добра не сделали, а лиха накликали. От конфуза ли, как ли, а толь­ ко свернул картежник резиновый шланг в два хлыста и оттягивает шо­ фера по чему попадя. Из носа кровцы высек, из губ. Парни даже подрастерялись. Вчуже дико и зябко сделалось. У Кон- драшечки зубы дрожью потронуло. И невзирая, что росточком — «Сын полка», невзирая, что звание против майорского — вшивенькое, кинулся П