Сибирские огни № 12 - 1969

свертками, заметно повеселевшие, словно только и недоставало разря­ дить эту прогулочку каким-нибудь обыденным поступком, узнали, как пройти к электричке. А придя на платформу, долго бродили, выискивая, где бы пристроиться и употребить купленное, так как до поезда еще оставалось время. — Самое главное — не устать, выбирая место,— сказал он, реши­ тельно останавливаясь возле скамьи,'с котррой обтаял снег. — Я уже поняла это! — с намеком кинула Анна. Он резко повернул голову и увидел, как серые, во все лицо вдруг, глаза подтекли веселой синевой. Улыбаясь, он смотрел на нее, и все стало просто и легко между ними. Теперь, пожалуй, совсем легко ска­ зать ей, что думал, или взять и увезти куда-нибудь. Везти, впрочем, не­ куда. Не в гостиницу ж? А возможно... нет... — Вы долго здесь пробудете? — спросила она, и это значило: «Как ♦ долго мы будем вместе?». — Еще не знаю, это зависит от многого.— «Зависит от вас» озна­ чало это. И она поняла, и кивнула, и улыбнулась про себя, и он тотчас понял эту улыбку: — Хочу посмотреть ваши театры. Она опять кивнула: — Оперный — грандиозно! Хотя... А сегодня, может, еще и балет. «Впрочем, мне это все равно, важно, что вместе, не правда ли?» — спросили ее глаза, а голос произнес: — Вы позвоните? — Да, сегодня же... 60 После отъезда Сергея в Англию, Анну словно бы отпустило что-то. С радостью и душевным покоем просиживала она вечера с девочками, с радостью ходила по квартире, часами думая, писала матери, встреча­ лась с Катей Рагожиной, звонила Искре. И это было самое удивитель­ ное: с Искрой говорилось легко, как давным давно. В первую же минуту, когда Салахов, увидав ее, прервал серьезный и важный разговор, она поняла то, что открылось на другой день. Она и сейчас верила тому и не верила, видела, что ступает по хрупкой, счаст­ ливо-обманчивой грани, и уже рвалась испытать себя, как не раз в юно­ сти, когда все бралось без боя и тратилось с легкомысленной расточи­ тельностью. Реальная ценность явлений не то чтобы утрачивалась — скорее, возникало осознание ее относительности. Анна решила отдать Салахову письма, те, неотосланные — хотелось отдарить его. Это самое она и объявила Искре, застав ее у себя дома. Искра забежала просто так (она даже стала нежнее к Анне после отъезда Сергея Николаевича) и болтала с девочками за чаем. — Что-то ты больно веселая? — лукаво спросила она, наблюдая, как, не переставая улыбаться, Анна пьет, ест, переводит взгляд с детей на окно. — А он к нам придет? — подала голос Маришка. — Тебе бы только' гости! — засмеялась Анна, пропуская недетское прозрение дочки. Девочек выдворили и уселись на диван, подтянув ноги. — Ты, подруга, влюбилась,— сказала Искра с одобрением, глаза ее придирчиво бороздили по лицу Анны.— И выглядишь отлично. До чего же надо женщине иногда встряхнуться!