Сибирские огни № 11 - 1969

ними. Она заталкивает девчонок в кровати, спрашивает о школе, об уро­ ках, но он знает: она думает о нем, и сейчас они сядут или лягут и будут говорить, говорить. От того, что сейчас расскажет ей в.се, почти бессознательно приходило облегчение —Анна умела просто смотреть на вещи. Зазвонил телефон. Так поздно могли трезвонить только из институ­ т а—Володька Глаголев, чего-то не решив, направил кого-то к нему, а еще... еще Искра. Ок пошел к телефону. — Сергей Николаевич? —-певучий голос на том конце провода за­ мер. И снова возник:—Что вы там поделываете? Как настроение? Что? Но вы же сильный, все пройдет, трите к носу! Помните, у царя Соломо­ на на перстне: «Все проходит». А у Толстого —«И это пройдет». Мудро. Это Анна меня научила!.. Как легко сказала Она и звонила Анне. Анна должна взять трубку. Но Искра тянула время, и он понимал: ей хотелось говорить с ним, мо­ жет быть, и позвонила в надежде, что он подойдет? Представил ее улыб­ ку: поджала губы и, улыбаясь глазами, чуть-чуть качает головой —как он знал, оказывается, ее манеру! И от того, что представил, сказал поспешно- — Я позову Анну. Глупо. Может, она больше ничего и не сказала бы, кроме смешной чепухи. И почему они не могут говорить просто, как прежде? Впрочем, она-то может, а вот он... «Я позову Анну!» Он вспомнил, как Искра встретилась сегодня в институте утром и как ему тоже показалось, что она хотела подойти, и как он прошел очень быстро мимо, кивнув ей. Но ему ведь и правда было ни до чего!.. — Ну хорошо, ну пусть самое худшее—снимут тебя,—говорила Анна, сидя на краю постели, когда он уже лежал.—Уедем! Возьмем и уедем. Куда угодно! Будешь заниматься научной работой. Что то при­ думывать, изобретать, ворочать мозгами, ходить отрешенным от всей грешной жизни. Тебе всегда это надо было, и ты это умеешь А тут гу­ бишь себя. Я вспоминаю, как в Саратове делал автоматический крюк. Ты был тогда совсем, совсем не такой. Особенный был! И ты это умеешь, правда. Денег будет меньше, ну и бог с ними. Их все равно никогда не хватает. А чтобы ты работал и ни о чем не думал, я буду писать очерки. Буду железно каждый месяц выдавать по очерку. Она еще не раздевалась. Облитая слабым светом торшера, белела старенькая кофточка из пике. Английский воротник открывал шею, под­ черкивал нежную, округлую линию подбородка, весь продолговатый овал лица, вызывая почему-то представление о беззащитности Анны. И это представление, в сочетании с отважностью сказанного, странно успокаи­ вало Сергея Николаевича, наполняло сознанием непререкаемой законо­ мерности жизни, с которой обязан встать один на один. Случись что — и'Анна увезла бы его на край света, вернее, поехала бы за ним и писала бы очерки. Он мог отлично все представить себе — вплоть до собственной отрешенности от «всей грешной жизни», но поче­ му-то знал, что ничего этого не будет. —.Помнишь, у Толстого: «И это пройдет»! Вот увидишь, все прой­ дет, и ты будешь лишь вспоминать, как было, и удивляться, как дорого это тебе стоило. Еше и смеяться будешь! — Нет, смеяться я никогда не буду.—он дотянулся до ее ладони, придержал и, глядя в синие, заполнившие, казалось, все лиио, глаза, по­ думал с облегчающей исступленностью: «Как хорошо, что тогда это кичем не кончилось с Искрой...»