Сибирские огни № 11 - 1969

огрубляя, растравляя себя.— Как известно, у анонима нет ни имени, ни лица; может, он — серый волк без грима, может, стриженная овца. — Ничего строчки, подходящие,—сказала Анна. — А Кудашову какая разница, кто он, лишь бы установить истину. — Брось, пожалуйста. Кудашов прежде всего коммунист, руково­ дитель коммунистов, и ему должно быть известно, что пуганых у нас все меньше, а скрывать имя —значит, унижать свое достоинство. — Какой идеализм! А хлюпики, завистники, бездари, им что, уже и слова нет? Ужинали в столовой. Комната называлась так потому, что там стоял небольшой обеденный стол и сервант. В основном же, большую и строгую, ее по стенам обходили шкафы с книгами, стеллажи, полки. За длинным полированным столом работала обычно Анна, тут, по этой длинной комнате, «выхаживала она свои страницы», как смеялись девочки. Так, вчетвером, сидели они за обедом, завтраком и ужином много лет подряд —с тех пор, как Маришку начали придвигать с ее кресли­ цем к столу. Анна и Сергей Николаевич продолжали обмениваться мыс­ лями—детей это не касалось. Первые дни в школьном году особенно веселые. Не надо помнить и держать в голове «пройденного материала», потому что он еще не пройден, и уроки легкие, вводные, и расписание нетвердое, и новые учителя — все притиралось пока. — До чего же здоровые стали наши мальчишки! — Лада, скольксу тебе? За столом не умеешь сидегь, ну-ка убери ноги. Ноги Лады в ее четырнадцать лет —длинные и крупные ужасно мешались. С руками становилось легче, хотя они постоянно что-то за­ девали, опрокидывали и разбивали. А ноги определенно росли быстрее, чем сама Л ада—они не помещались под партой, .не умела она сладить с ними и за столом, так и норовила поставить на перекладину соседнего стула, подвести коленки к подбородку. Ее продолговатое, худенькое лицо казалось постоянно сосредоточенным из-за серьезного выражения глаз, похожих на отцовские —длинные и серые. Маришка вскакивала и показывала, как ходит учительница русско­ го языка, как целится в ребят перст математика («Предельный идио­ тизм, а тупость —беспредельцая!»), как потребовал он от мальчишек, чтобы закрыли окно («Свои мозги не намерен выветривать, а у вас их все равно нет»,— весь класс так и покатился —ужас как смеялись!). И как потом был классный час и все говорили, чтобы опять ее оставить старостой, а она сказала, что хочет быть редактором. И все подняли за нее руки, но Ольга крикнула: «Не хотим, пускай Мигаль Димка. Мигаля давайте!» И половина ребят опустили руки, и было ужасно обидно, что прошла она всего при шестнадцати «за». — Противная Ольга, нечего больше дружить с ней! То сама лезет, а то... — Ой, у нас Цыпкина «цыпулей» зовут. И нянечка говорит: «Это вашего Цыпули шапка». — Цыпкин, Цыпуля —для пьесы хорошо. А что Максим?—повер­ нулась Анна к Ладе,—Вырос, говоришь? Я хочу на него посмотреть. — Длинный стал! А толку-то? Сегодня на английском шашки у него отобрали. Не знаю, придется поговорить серьезно, скоро в ком­ сомол. Анна пристально посмотрела на Ладу и улыбнулась, вздохнув: — До чего же я сегодня соскучилась по вас!