Сибирские огни № 11 - 1969

в валунах, залегших в огородах, в облаках, плывущих низко-низко, мнились разбегавшимся солдатам . профиль Ленина, усмешка, лоб... И земля горела. Эхо: «Ленин!..» было неостановимо. 3 Я родился там же, в тех краях, где подметены златые боры, где расчешет мальчик кое-как лошадям репьистые проборы. С двух сторон от мельничной оси кони запрягаются недвижно и, как всюду на святой Руси, пол вращается — и это видно. Пол вращается, течет мука, липы обелились, как березки! Запах пота, горечь ветерка, сахарная нежность папироски... Там луна зимою — колобок — катится по снегу, как в посудке. Там весною малый ручеек выпилит овражину за сутки. На полях гречиха здесь и рожь. С радугою дождь летит, как тройка. Здесь, бывало, тропочкой идешь — а из тучи космонавт такой-то!.. Все случайно, понимаю сам: где родился, вырос и так дале... Но я знаю по своим глазам — волжские не позабуду дали! Я учился — такова судьба — в том же самом университете. А потом, как многие, сюда, по следам его, на земли эти. Счастлив я почувствовать в себе к той гигантской жизни приобщенье... Волга — лунный свет на серебре. Енисей — гранитное томленье. Волга — свет полночный до Москвы. Енисей — сиянье ГЭС до Марса! Счастлив я, как счастливы и вы. Счастлив тем... Но вот я и замялся. Как мне о самом себе сказать, чтоб не выспренно — а скупо, тихо! Как мне Волгу, Енисей связать! (Скажем, села— Бездна и Шумиха!) Может, надобно прорыть канал! А быть может, вовсе и не нужно! Поезд. Рельсов стонущий металл. И Сибирь, светящаяся вьюжно... 4 — Рассказал бы, сын, о чем-нибудь. — А о чем! — А хоть о вашей ГЭС иль про синхрофазотроны ваши! Говорят, зимой в Сибири дальней воробьи чирикают в столовых, а один медведь берлогу выбрал в опустевшей чаше стадиона — на себя взвалил плакатов гору... — Папа, всё — экзотика и чушь! Лучше вот о чем я... Было так. К створу, к месту будущей плотины, вдоль высокого, как небо, яра, по самой воде, вдоль Енисея, продвигаясь за день на полметра, наши парни строили дорогу. МАЗы шли. Ссыпали камень, гравий. А вода зеленая сносила, размывала, быстриной срезала тонны... В общем, встретилась скала. Нужно рвать, как всюду, аммоналом. Только, папа, это не гранит. Мрамор. Белый с блеском... Парень был у нас — Сергей. Штабист. Девушка была у нас — Настасья. Все у них тогда лишь начиналось: слов при людях ласковая грубость, избеганье взглядов, и багульник — прутик в синих нежных парашютах... И пришел ко мне Сергей, скребя шею медную, скосив глаза: «Гадом буду, но взрывать не буду...» Настя удивилась: «А дорога!» «Обойдем скалу. Всего делов!» «Знаешь ли, во сколько обойдется это нашей стройке, друг-товарищ!» «Ты — принцесса, что на ста перинах лежа не горошину учует, а копейку, желтый свой пятак!»