Сибирские огни № 11 - 1969

ля была мягкая, сыпучая, не то, что их зыряновокий подмосковный су­ глинок. Та пластом так и шмякнулась бы на бровку канавы, эта же падала мягко, распуская черный дымок. Канавы рыли под кабель — на то лето в спортивном институтском лагере закатят, наверное, иллюминацию в пять тысяч ламп. Нынче, го­ ворят, чего только не было: и состязания, и эстафеты, и королеву красо­ ты выбирали, и праздник Нептуна отгрохали —сами греки лопнули б от зависти, кабы прознали, как чествовали ихнего бога. (Или бог-то рим­ ский?) Проректор по научной части Владимир Семенович Глаголев вместо ректора, вместо Сергея Николаевича, значит, на коленки перед богом морей-то становился. Ну, Нептун его миловал, купать не стал, только речь над ним сказал. А других всех себе в жертву потребовал, хочешь не хочешь — окунали в море, как щенят. В костюме попадался, в рубашке ли — им все равно. А слуг, у Нептуна до черта, и все физ­ культурники, парни дюжие, у них не вывернешься. Одному завкафедрой крест сажей на животе поставили. Шибко весело, говорят, живут тут летом студенты. Палаточный го­ родок свернут — вон там, под-над лесом стоял, а все, кого пригнали на строительство, жили сейчас в дощатых домиках в беру. Такие домики студенты и ставили вот уже'две недели, а сейчас канавы рыли. Впереди Мишки ковыряла землю Наташа Сухарева. Другие девчон­ ки норовили на кухню попасть, а эта вкалывала совместно с ребята­ ми— а собой небольшая и вся не совсем правдашняя. Было в ней что-то кукольное, ломкое. В деревне, может, и оборжали бы — говорит интел­ лигентно, будто одна все понимает, а остальные олухи царя небесного. Уж на что Ираида Васильевна тонкая интеллигенция, а никогда не покажет, что ты пень пнем, в сравнении с нею. Нэ идя за Наташей по канаве и глядя, как тонут ее ноги, обутые в кеды, в пухлявой черной земле, как вскидываются тонкие руки, шевелятся лопатки на узкой-пре- узкой спине, Мишка испытывал что-то жалко щекотное. — Уморилась, сестренка? — засмеялся он. В синей спортивной фуфайке, выставив остренький локоток, Ната­ ша обтирала лоб — глаза подведенные, краска плывет. Вообще, Мишка не уважал девчонок, которые наводят глаза — доверие, что ли, пропа­ дало. Но сине-черные разводы на Наташином лице наполняли его су­ дорожным весельем. Он чувствовал себя растроганным, когда она бла­ годарно улыбалась ему сквозь них. Прямо-таки сердце терял. Пульс то есть. То нормальный пульс был, а то как зачастит, зачастит. Сейчас он даже руки сложил крестом, будто решил отдохнуть минутку, а сам сердце под мышкой зажал. — Давай подсажу, посиди на бревешках! Она и вправду оперлась о его плечо и выскочила наверх — и не фигуристая, а складненькая. А он жал за двоих, выкидывая лопату за лопатой. В общем, Наташа Сухарева странным образом помогала ему ос­ мотреться, обжиться в новом краю, где все не такое, как в Зырянах — чужое, тоскливое и заманное одновременно. Сосны и то не те. Здоро­ вые, черти, они качали вершинами совсем в небе. А елок не было, и оттого терялась половина красоты в мире; березы, правда, навалом, но и она какая-то не такая. Другие, кажется, не замечали этого. Собравшись за обедом или после ужина у костра, они спокойно шутили или спорили, на каком за­ воде или в каком здешнем городе лучше работать — прилепились к этой земле. Мишке же ни в жизнь не прилепиться, но поглядеть все же интересно, чего на свете делается,