Сибирские огни № 11 - 1969

ная, немерянная», «мятежная, нежная, гро­ зовая» и I. д. Этот набор эпитетов, стран­ ный вне контекста, как это ни удивитель­ но, не выглядит более обоснованным и убе­ дительным и в контексте целого стихотво­ рения: Навстречу Россия хлещет в -распахнутые глаза! Саранки, лини, линкоры... Загадочна и лиха от атомного мотора до пушкинского стиха. Зачем здесь «саранки, лини, линкоры»5 А вдруг только ради удачной звукозапи­ си, аллитерации?.. Появляются и строки откровенно ба­ нальные (снова стихотворение о России): «Ты на тысячи лет повенчалась с грозою, никогда тебе нет и не будет покоя». Взволнованная, торжественная интонация не соответствует нашему общему впечатле­ нию от стихотворения, где верная фило-, софская мысль не стала мыслью поэтиче­ ской. Некоторые стихи на современные темы выглядят эффектными лишь внешне, оставаясь поверхностными по сути. Тако­ вы «Искусственный спутник», «Теория ве­ роятности», «Начало», «Цепная реакция» — стихи, в которых мы встречаемся с несве­ жими. повторенными уже бесчисленное ко­ личество раз поэтическими образами, став­ шими «общим местом» для лирики на со­ временную гему. Огорчает и недоверие ав­ тора к читателю, постоянное стремление делать за него выводы, стремление тем более оби то е, что выводы эги иногда до­ вольно-таки прямолинейны и декларативны: В небо глядят радары. В небо глядят ракеты. Именем человечества мы отрицаем смерть. В. Назаров слишком часто и легко обра­ щается к «вечным» вопросам, но ставит и разрешает их с чрезмерной поспешностью и даже лихостью, и то, что вначале произво­ дит впечатление глубокого раздумья.истин­ ной Жажды познания мира, оказывается иногда только стремлением к глубине, толь­ ко тягой к познанию. В поэзии В. Наза­ рова далеко; не Ьсегда осуществляется слит­ ность эмоциональною и, рассудочного, по- этому, идеи поэта подчас остаются, только идеями, скорее правильными, чем художе­ ственно убедительными. В таких случаях не спасает даже яркая, экспрессивная и подчае оригинальная образность. В. Назарову как поэту свойственно свое­ образное дарование, связанное с повышен­ ным ощущением ритма современности. Он, несомненно, талантливый и культурный по­ эт, вбирающий в сферу своего поэтического внимания все богатство жизненных явле­ ний. Тем более досадно видеть у него сти­ хи эффектно-поверхностные и ложно-глубо­ комысленные. С. Щ Е Г Л О В КОНЕЦ ЖЕСТОКОГО МИФА / “*нова и снова «Н», «Н-о», «Н-ко» появ- , , ^ л я л с я в очерках и рассказах о Бегичеве то как убийца, сумевший замести следы, то к а к . изувер с дьявольской изобретательно­ стью подстроивший все так, что незначи­ тельная болезнь Бегичева стала роковой. И ни для кого на Таймыре не было секре­ том, что своими «Н», «Н-о». «Н-ко» авторы намекают на здравствующего колхозного бухгалтера, бывшего члена артели «Белый медведь» В \У Натальченко. Три десятилетия под подозрением... И не только Натальченко, но и те, кто, по рас­ пространенной .версии, видел и не заступил­ ся, знал правду, но малодушно солгйл след­ ствию...» Это строчки из вышедшей недавно кни­ ги известного журналиста и писателя Геор­ гия Кублиикого «Все мы — открыватели»1. В ней собраны очеоки о Фритьофе Нансене И. Егоре Ковалевском, Николае Ивановиче Вавилове и Георгии Ушакове, покорителе снежных вершин Абалакове и енисейском капитан-наставнике Константине Мецайке, отце астроботаники Тихове и первом евро­ пейце в Хиве, Бухаре, Самарканде —Армя­ нин Вамбери... 1 Г.е о р г и й К у б л и ц к , ий. .Все мы —от» крыватели. М.\ изд. «Мысль», (968 г.