Сибирские огни № 11 - 1969

тически осмысленного Образа русского бо­ гатыря. Поэма начата была в дни Великой Оте­ чественной войны, в 1944 году, и закончена в 1947 году. Образ Бегичева стал в поэзии К. Лисовского своеобразным памятником русскому героическому характеру, памятни- , ком воину-победителю, выстоявшему в дни величайших испытаний, совершившему вы­ сокий интернациональный подвиг во имя человечества. Не случайно центральным событием поэ­ мы стала экспедиция Бегичева для спасе­ ния двух пропавших без вести норвежских исследователей. Симптоматично, что в сво­ ем походе Бегичев не один — «вся тундра руку дружбы протянула, всем, что имела,— помогла ему». Мчатся олени. Аргиш за аргишем. Летя­ щие лебеди с удивлением, видят под собой нежданно выросший л е с—лес оленьих ро­ гов. Но было поздно — погибли норвежские исследователи, не дойдя нескольких кило­ метров до становья. Скорбно-величествен­ ная сцена венчает поэму. У трупа найден­ ного исследователя застыл Бегичев. Так, шапку сняв, угрюмо, на коленях, Не проронив ни слова, он стоит, А волны пепельные бьются в пене О пепельный безжизненный гранит. В полном соответствии с общим мону­ ментально-возвышенным художественным решением поэмы строится Лисовским и прямая речь героев. Бытовой, обыденный говорок здесь был бы неуместен. Конечно, в жизни Бегичев говорил иначе, проще, ме­ нее складно. Но требование стилевого един­ ства продиктовало свое. Бегичев говорит: Я вижу: над пустынными краями, Над этим царством холода и льда, Встают, всю тундру озарив огнями, Егор, ты понимаешь,— го-ро-да! — Ц этому веришь, несмотря на «книжность» оборотов. Веришь, потому что именно так гордо умел мечтать и чувствовать Бегичев, человек-легенда, вся жизнь которого — деяние./Образ значительной обобщающей силы создал в своей поэме Казимир Ли­ совский. Над «Сумасшедшим поездом» поэт рабо­ тал долго и упорно, собрав огромный исто­ рический материал о колчаковщине. Поэма была закончена в 1966 году и сразу же вы­ звала ожесточенные споры. «Так писать о кровавом Колчаке нельзя»,— говорили од­ ни. «Только так следует раскрывать облик врага —показывать его многосторонне, как сильную, незаурядную личность»,— говори­ ли другие. Спорят люди сомневаются. Нет сомне­ ний у И. Денисовой. Она точно знает, как написать историческую поэму о Колчаке. «Писать о Колчаке — значит писать о граж­ данской войне в Сибири, о грандиозном размахе партизанского движения, о Тасеев- ской республике, о едином народном фрон­ те, поднявшемся против интервентов». Де­ тализируя свое поучение, критик указывает, что, в отличие от поэмы о Бегичеве, в «Су­ масшедшем поезде»... «уж никак нельзя избежать раскрытия судьбы хотя бы не­ скольких главных героев и партизанских вожаков». Вот так —- не одного, не двух, а непременно нескольких. Легко себе представить недовольство, которое вызвал у И. Денисовой ' К. Лисов­ ский — ведь он написал совсем не то и не так! В доказательство несостоятельности замысла поэта, критик привлекает даже арифметику: «лишь полторы странички представляют в поэме народную борьбу, партизанское движение»! Представим себе на минуту, как. легко бы расправился критик, пользуясь подобной аргументацией, с «Борисом Годуновым» Пушкина. Народно-героическая трагедия, а в центре внимания образ узурпатора с его мятежной совестью! А где же раскрытие, судеб, ну хотя бы нескольких, героев из народа?! Вновь приходится повторять истину — судите автора по законам, ко­ торые он сам для себя считает обяза­ тельными. К. Лисовский подошел к раскрытию кро­ вавой трагедии колчаковщины путем необы­ чайной сложности. Он стремился доказать неизбежность гибели любого антинародного дела, через показ внутренней несостоятель­ ности контрреволюции. Отсюда — особо пристальное внимание к фигуре Колчака, бывшего полярного исследователя, мнивше­ го себя честным патриотом Родины. Колчак предал Россию иностранцам, по­ зволил им убивать русских людей, жечь, топтать и грабить Родину. Неслыханной жестокостью отличались и колчаковские ка­ ратели. Нет человеческих слов, чтобы вы­ разить всю меру презрения и ненависти к ожесточенному врагу большевизма. И Рос­ сия навеки прокляла Колчака. Но в чем же кара? Картинный расстрел у дымящей­ ся полыньи с последней недокуренной труб­ кой в зубах — разве это исчерпывает всю меру вины предательства? К. Лисовский поступил проще и точ­ нее— смирив на время свой гнев и презре­ ние, он попытался подойти к образу Кол­ чака, как к любому иному литературному образу. Вот здесь-то и раскрылась вся опустошенность, вся глубина падения че­ ловека, вставшего на пути исторического развития. В поэме с большой силой и убе­ дительностью прослежен путь Колчака от времен арктических экспедиций до послед­ него сумасшедшего бега «в пустоту, в не­ бытие, в ничто». В последнем варианте поэмы в роли Со­ вести Колчака выступает Иннокентий Дрозд, большевик, бывший матрос поляр­ ного судна, плававший вместе с Колчаком. «Кость от кости родного народа», Дрозд недоумевает, как случилось, что его капи­ тан, талантливый исследователь Арктики, умный и смелый человек, стал душителем народа?