Сибирские огни № 11 - 1969

«прокладывать», •■воздвигать». Именно сти­ хотворения этого рода вызывали, да и до сн х1пор вызывают упреки в декларатив­ ности, засилии общих мест над поэтическими усталями. Что ж? Есть правда в этом. Казимир Лисовский — поэт социальной темы, он всю жизнь придерживается героико-романтиче­ ского направления. Это один из самых слож­ ных путей в поэзии, здесь возможны и сры­ вы. Случается, что пафос и декламацион- «ость подменяют истинное чувство (правда, *е в данном случае, речь не о цитирован­ и и стихотворении). Но К. Лисовский, бо- яее чем многие поэты вправе говорить о своей строке, порой «грубоватой и углова­ той», не блещущей «консонансом хлестким «ли рифмою корневой», как о строке — тру­ женице, что «в телогрейке жесткой» от­ правляется в палатки, коротает ночь у «остров. И речь здесь не только о способе до­ вивать поэтический материал. Знакомство е репертуаром сельских клубов, заводских •агитбригад убеждает — насколько же часто х охотно исполняется Лисовский с эстрады, «а полевом стане, в цеховом красном угол­ ке. Большинство его стихов не становится любимой «книжкой на ночь», с которой так хорошо, лежа в постели, поразмышлять. Но К. Лисовский удивительно созвучен лю­ дям, собравшимся вместе, когда имя им — коллектив Поэзия Лисовского — утверждение. Он весь в порыве, он зовет, он призывает. Его вризыв исполнен огня. Трудный путь. Идет дорога в горы. С каждым метром тяжелей подъем. Ты кричишь над самой кромкой бораз — Подожди... Давай передохнем! Нет, вперед!.. Пусть раненною птицей Бьется сердце... Ведь в таком пути Стоит только раз остановиться, А потом — невмоготу идти. Немало выслушал К. Лисовский упреков в пристрастии к местной, сибирской теме. «Это искусственное сужение темы невольно накладывает на многие стихи Казимира Лисовского известный отпечаток провинци- «лыюсти»,— утверждал критик Ан. Тара- сеиков.1 Да, Лисовский живет в Сибири, знает * любит этот край. В его стихах — отвага Первых землепроходцев, размах первых строек Сибири, немолчный шум могучих си­ бирских рек, ледяные просторы тундры, «рбузный запах зимы, величие Байкала и скромная прелесть сибирской саранки, па­ латки первых поселенцев и раскаты запо- *ярных гудков. На зимовках, в цехах, на стройках вел свой поэтический поиск Кази­ мир Лисовский. «Мне посчастливилось,— пйшет он,— узнать, исколесить Сибирь так. как, пожа­ луй, мало кому удавалось из поэтов. Могу без ложной скромности сказать, что иногда приходилось бывать в таких местах, где до меня не бывал ни один газетчик, ни один литератор! Знаю Енисей и Ангару от исто­ ков до устья. На плоту проплыл почти всю Нижнюю Тунгуску, на илимке — Подкамен­ ную Тунгуску, на катере — всю Пясину, ди­ кую, до сих пор еще не обжитую реку. Был на побережье Ледовитого океана и его островах, плавал в Карском и Баренцовом морях. На оленях неоднократно пересекал Туруханский Север, Таймырский и Эвен­ кийский национальные округа, добираясь до самых отдаленных пастбищ и фак­ торий..- На моих глазах менялось, хороше­ ло лицо родной Сибири — новой, социали­ стической», К. Лисовский не может не писать о родном крае. И если воспевать новую, со­ циалистическую Сибирь — «провинциализм», то пусть он живет и процветает! В свое время критики немало копий сломали, что­ бы доказать, что поэзия Маяковского слишком сиюминутна, слишком прикреплена к конкретному факту или событию. «Ваши стихи умрут»,— предсказывали поэту Но умерли не стихи, а предсказания Направ­ ление высокой гражданственности, партий­ ности, действенного патриотизма, поднятое, как знамя, Маяковским, и сегодня живет й приносит свои прекрасные плоды. Свиде­ тельство тому— поэзия Лисовского.- «Веч­ ное» и «общечеловеческое» вырастает у не­ го на основе социально-определенного и конкретно-исторического отнюдь не в мень­ шей степени, чем на основе модного требо­ вания «самовыражен- Лисовский по преимуществу поэт-лирик. Но есть у него ряд произведений эпического характера. Это, в первую очередь, повесть в стихах «Русский человек Бегичев» и поэ­ ма «Сумасшедший поезд». Правда. И. Денисова1 на первый план среди исторических поэм Лисовского выдви­ гает два сравнительно небольших произве­ дения — «Встречу в тайге» и отрывок из поэмы «Бежал бродяга с Сахалина». Но делает она это снисходительно и лишь по­ тому, что, как показалось критику, произве­ дения эти «наиболее скромны по замыслу» и оттого -«по плечу поэту». Несправедливо резкой и недружелюбной критике подвергла И. Денисова две другие поэмы. Приблизи­ тельной, наполненной сухой информацией, страдающей непомерными длиннотами на­ звана повесть в стихах о Бегичеве, вычур­ ной, претенциозной мелодекламацией — по­ эма «Сумасшедший поезд». И та и другая оценки вызывают возражения. Словно высеченный из гранита, встает перед нами образ отважного следопыта, по­ лярного первопроходца Никйфора Бегиче­ ва, человека стальной воли и неколебимого мужества. Широта натуры, мечтательность и способность на самопожертвование ради Родины, ради людей—таковы черты роман- • Пнсатели*си£шряи|4* игр- 87. * «Литературная Россия»* I августа 1969. стр, •*