Сибирские огни № 11 - 1969

лумесяцем раскинулось легендарное, песен­ ное, сказочно красивое озеро Байкал. А ес­ ли в хороший ясный день подняться на од­ ну из возвышенностей, окружающих город, то на юго-западе, у горизонта, можно уви­ деть сверкающие снега вершин Восточного Саяна. Четвертую гравюру серии «Моя жизнь» так и хочется назвать «Возвращение к солн­ цу». — Я распустил к чертям все пузыри и всякие поддувы, устроенные врачами, ку­ пил ружье, хороший рюкзак да крепкие са­ поги и принялся бродяжничать* по Сиби­ ри — с охотниками, с геологами, с оленево­ дами,— рассказывает Георгий.— Спал в сне­ гу в горах, проходил в день по полсотне ки­ лометров через чащи и горные перевалы, купался в ледяном Байкале и в горных ре­ ках. Решил, что уж если не распрощаюсь с хворью, так хоть насмотрюсь перед смертью досыта. И вот поди ты! И насмотрелся, и не помер! ...Далеко в горах Саяна, в самой их глу­ ши, живет маленький народ — всего 400 че­ ловек— тофы. Вымиравшие перед револю­ цией в России, они в наши дни возвращены к жизни огромными усилиями врачей, учи­ телей, администрации района, в котором живут. Это племя охотников и оленеводов. Почти никто из них никогда не видел нигде, кроме как в кино, телеги и автомобиля — транспорта, беспомощного в диких горах. Даже колесо они знают только как некую круглую штуку, принадлежащую самолету, который привычен для них так же, как вер­ ховой олень. Георгий Леви жил среди то- фов, охотился с ними, бродил с ними по го­ рам. Это дало несколько толстых записных книжек с набросками рисунков. ...В среднем течении Ангары построили самую мощную в мире гидроэлектростан­ цию— Брагскую. Ее плотина создала на Ангаре гигантское искусственное море, глу­ бина которого превышает сто метров. На­ полняясь .водой, море затопило сотни гекта­ ров прибрежных низин, скалы, пещеры и места, где когда-то жил древний человек. Чтобы следы первобытного человека не по­ терялись навсегда в волнах моря, Акаде­ мия наук СССР снарядила «на дно моря» археологическую экспедицию, художником которой был I еоргий Леви. Его рукой ско­ пированы и сохранены для науки многочис­ ленные наскальные писаницы — рисунки древнего человека. Георгий Леви жил на южном побережье Байкала в заповедных лесах, спал у кост­ ров якутских охотников в суровой северной тайге, путешествовал по тундре у берегов Северного Ледовитого океана. Во всех этих поездках копились впечатления, наблюде­ ния, мысли для будущих графических лис­ тов, для работы над второй из тех двух тем, которые сам художник считает главными темами своего творчества. Но здесь мы уже исчерпали то, о чем рассказывают четыре листа серии «Моя жизнь», сделанные Георгием Леви по моей просьбе, и подошли к тому, что должно бы быть темой пятой гравюры, но чего не вы­ разить в одном листе. К р е д о Мы сидим с Георгием в его маленьком недостроенном домике в одном из распад­ ков, сбегающих к берегу Байкала. Два го­ да назад на гонорар от серии гравюр «Под- леморье» Жора купил в какой-то деревень­ ке небольшую бревенчатую баньку, перевез ее сюда и вот уже два лета понемножку, своими руками превращает ее в миниатюр­ ную дачку. С северной стороны, близко­ близко, громоздится покрытая лесом, неве­ роятной крутизны вершина сопки — точь-в- точь такая, какие часто фигурируют на гра­ вюрах художника. По другую сторону, словно в глубоком вырезе платья, сверкает расплавленным ме­ таллом залитый солнцем осколок Байкала. Склоны гор в контражурном свете солн­ ца — густо-черные, вода озера — ослепи­ тельно белая. Готовый гравюрный пейзаж! Георгий говорит медленно, задумчиво, с прищуром глядя на сверкающее озеро: — Когда пришел с войны, мне было на все наплевать... Было так мерзко на душе... Хотелось все забыть, всю эту грязь, кровь, эту мерзость, эти стоны искалеченных. Хо­ телось убежать от всего этого. И я принял­ ся за миниатюры. Я иллюстрировал детские- сказки. — Но войны не забыть... Это навсегда осталось где-то внутри, как наносы на дне озера. Я понял, что мне не уйти от военной темы. Я должен показать людям войну во всей ее мерзости, с грязью, кровью, вшами, жестокую, противную самой человеческой природе. Это — моя тема номер один. Я еще очень далек от ее воплощения. Но кое-что мне уже удалось. К примеру, вот это,—он показал чубуком трубки на длинный лист, приколотый к стене.— Это — лошади, бро­ шенные на дорогах войны и бредущие вслед за уходящими войсками. Я видел это, и ме­ ня потрясло: до чего же война измяла жизнь даже бессловесных тварей. Ты зна­ ешь, заслышав рокот самолета, они сходи­ ли с дороги и ложились в кювет или прята­ лись в лес — боялись бомбежки. А когда самолет улетал — возвращались на дорогу и брели дальше. — Я стал думать над серией «Война». Но для этого я должен был уйти от миниа­ тюры, от сусальности, от волосяного штри­ ха. Разве годилось все это для военной те­ мы! И я стал искать мощных впечатлений, чтобы огрубить руку, огрубить рисунок. Поэтому я и принялся бродяжничать по тай­ ге, по горам, искать встреч с угрюмыми жи­ телями тайги, с медведеобразными стари- ками-охотниками, с геологами, с рыбаками. И в этих скитаниях я нашел свою вторую тему — Сибирь, ее природа, ее мощные, прочно, крепкими ногами стоящие на земле