Сибирские огни № 11 - 1969

залезала в'его письма). Семейный их кодекс исключал личные тайны. Правда, последнее время, за многолетним супружеским стажем, пись­ ма чаще бросались на стол нераспечатанными. Может быть, поэтому Анну покоробила поспешность, с какой Сергей вскрыл письмо, адресо­ ванное ей. А может, насторожило выражение смирения, которое она так не любила на его сильном, худом лице. Именно с этим выражением смирения и безмятежности он и про­ изнес: — А ты знаешь, кажется, Искра действительно добра и... искренна к нам. Искра — искренна... И хотя Анна в течение пяти лет только и пыталась втолковать ему это, ей не захотелось шутить: — И на этом основании ты решаешь дать ей кафедру? Серые глазищи его остолбенело уставились на Анну (она видела, видела, как он нарочно выкатил их и как выдвинул нижнюю губу!) — Ты же сама добивалась чего-то для нее! ' — Неправда! Ты знаешь мое обыкновение не вмешиваться в твои дела. Я могу высказать мнение, отношение —и только. Конечно, вы уш­ ли в свою технику и не видите, что воспитание «гудентоБ отдаете в ру­ ки людям недалеким или уже равнодушным ко всему. Что толку в их званиях? А если на той же кафедре философии имеется человек моло­ дой, умный, пытливый... — Ты, кажется, снова об Искре? — Можешь не острить. Я говорю о кафедре, и только потому, что спросят опять же за все с ректора. — Надеюсь, ты понимаешь, что я тоже думаю о кафедре. — Поэтому ты не рассказал мне, как перед отъездом подвез ее домой? Сергей Николаевич развел руками («До чего верна себе, но, ей- богу, теперь это смешно!»). Анна не сдавалась: — Ах, конечно, подумаешь, какое событие —ты и забыл! — Она же доложила тебе. ! — Да, а я стояла и хлопала глазами, пока мне объясняли про вы­ дающийся ее наряд, который ты... — Ага, я обратил внимание сначала на платье. •— На платье!.. — А потом смотрю—это Искра дорогу собирается переходить. — А я не хочу, не хочу, чтобы мне кто-то что-то про тебя рассказы­ вал! Я сама должна знать. Ты можешь ездить, провожать, принимать, но я —я должна знать. И вообще... Она задыхалась, мучаясь сознанием собственной пошлости. Оно не отпускало ее с первой минуты, унижая и оттого заставляя говорить ка­ кие-то отчаянные слова. — И вообще... мне не нравятся ваши разговоры по телефону, Он был терпелив. Может быть — слишком: — Она же твоя подруга. — Поэтому мне ежевечерне предоставляется выслушивать поток красноречивых междометий: «Ах-ах!» — Она видела, как твердели его губы и тяжелело лицо, но не могла уже остановиться:—«Ах, умница, ах, удивительная!» О, я даже слышу смех в ответ!.. — Прекрати сейчас же! Глупая...—Он схватил ее за плечи, при­ двинул к себе. Глаза не потемнели, а выцвели.— Если мне нужно что-то кому-то сказать, вероятно... я нашел бы место! И чтобы не смела боль­ ше, слышишь?