Сибирские огни № 10 - 1969

в Забайкалье, встанут все как один! И, наконец, вы забыли самое глав- ное: когда мы освободим каторжан Нерчинского горного округа и повернем на запад, к нам присоединятся русские мастеровые и кре­ стьяне. — Вы все еще не выбросили из головы пустые бредни покойного Серно-Соловьевича! — вскричал Целинский. Это не бредни! — столь же резко ответил ему Шарамович.— Только революция в России может вернуть свободу нашей отчизне! По­ ка не будет свободен русский мужик, не видать свободы поляку! — Первый раз вижу столь трогательную заботу ляха о москалях,— сказал Целинский с язвительной злостью.—- Вы слышите? —Он апел­ лировал уже к Элиашевичу и Котковскому.—Он печется о русских му­ жиках. Он забыл, что эти русские мужики жгли наши города и села, пороли плетьми и шомполами наших братьев, бесчестили наших жен и сестер! Покрыли виселицами нашу землю! У них он ищет защиты! Нет, Панове, скажу прямо: действовать для Москвы — не хочу! — Вы неправы, пан Нарциз,— вступил в разговор до этого упорно молчавший Кароль Новаковский.—Именно на братском союзе поль­ ских и русских революционеров основывали мы всегда надежду на ус­ пех восстания. Шарамович ничего не измыслил вновь. Именно так был задуман план восстания ^«старым вождем» паном Валенцием. Так же считали Ляндовский, Ратынский и Шленкер. Мы продолжаем начатое ими дело. — Действовать для Москвы — не хочу! —упрямо повторил Целин­ ский. — Чего же хотите вы, пан Нарциз? — спросил его Элиашевич. — Я хочу себя и тысячу собратов вернуть к жизни! — Но первого себя! — прервал его Шарамович. — Обожди, Густав,— остановил его Кароль Новаковский.— Злость и обида плохие советчики. Как можем идти на восстание, если даже между нами нет согласия? — И ты отрекаешься! —вскричал Шарамович. — Выслушай до конца,—спокойно ответил ему Новаковский.— Нас здесь пятеро. Остальные далеко. И мы сейчас должны решить, как вести дело? Переложить ношу на чужие плечи мы не можем. Не имеем права. Как мы решим, так и будет. Нет смысла продолжать спор. И нет времени. Придет вахмистр и загонит нас в барак. Хочу слышать мне­ ние членов Главного Комитета. Шарамович уже высказал свое. Что скажете вы, пан Люциан? — Согласен с Шарамовичем,—ответил Элиашевич.—Надо высту­ пать Как можно скорее. — Вы, пан Владислав? — Согласен с Шарамовичем. — Я тоже,—сказал Новаковский.—Пан Нарциз, мы четверо еди­ ны в своем мнении. Что скажете вы? — Не согласен! — сказал Целинский.—Остаюсь при своем мнении. Кароль Новаковский пристально и даже как-то грустно посмотрел на него. — Это ваше последнее слово, пан Нарциз? Может быть, вы еще передумаете? — Я не ребенок! — вспыхнул Целинский.—Что вы меня пугаете? — Не пугайте и вы нас, пан Нарциз! Кароль Новаковский произнес эти слова по-прежнему спокойно, но уже какие-то металлические нотки прозвучали в его голосе. — Итак, друзья, все ясно,—заключил Новаковский.— Капитан