Сибирские огни № 10 - 1969

всего, из вожаков?.. Тут, слава богу, обошлось. И Целинский, и Арци­ мович, и Котковский, и Рейнер. Все, как и сам Густав, были долгосроч­ ными и подпадали лишь под сокращение срока, и потому оставались в списках строительных партий. Из всех членов Главного Комитета из­ бавлялся от каторги и выходил на поселение один только Люциан Вон- сович. Люциан был особенно близок Густаву, их породнила давняя, выдер­ жавшая испытания временем дружба, и, по-человечески, надо было ра­ доваться облегчению его участи. Но Люциан не только друг, но и вер- , ный товарищ в деле, на него можно было положиться, как на самого себя. Лишиться сейчас Люциана, все равно что остаться с одной рукой... Конечно, не одним человеком решается столь большое дело. Густав лбпытался убедить себя, может быть, не стоит так уж и печалиться. Что из того, если повстанцев останется меньше?.., Уйдут, в большинстве своем, колеблющиеся. Останутся убежденные сторонники восстания... Но тут же сказал сам себе, что не следует обольщаться подобными рас­ суждениями. Ибо колеблющиеся и даже откровенные противники воору­ женного восстания имелись и среди осужденных на длительные сроки (особенно среди шляхтичей). Точно так же, как среди каторжан, под­ лежащих выводу на поселение, было немало людей, настроенных весь­ ма решительно. Нет, вовсе не ко времени свалилась на голову самодержавная милость... Полковник Черняев сокрушался, потеряв значительную часть рабо­ чей силы. К тому же добавилось много хлопот: заново формировать ра­ бочие партии и пересоставлять списки для канцелярии военного губер­ натора. У Густава хлопоты были посущественнее. Надо было, составляя новые списки, так их составить, чтобы в каждой рабочей партии оста­ лось надежное боевое ядро. — Отслужим благодарственный молебен — и за дело! — сказал полковник» Густаву. Всех сыльно-каторжных построили на берегу озера в четырехряд­ ное каре. На флангах, с небольшим интервалом, по конвойному взводу. Полковник Черняев прочитал перед застывшим строем губернатор­ ское предписание, поздравил поляков с царской милостью и провозгла­ сил «Ура!» в честь государя императора и всей царствующей фамилии. «Ура!» прозвучало довольно внушительно и раскатистым эхом ото­ звалось в распадке. Но полковник не мог не заметить, что наиболее зычные возгласы доносились с флангов и были исторгнуты из дюжих казачьих глоток, а среди поляков некоторые рта не раскрыли. Наблюдение это искренне огорчило полковника. По его мнению великодушие государя заслуживало более глубокой признательности. И он, всегда сочувственно относившийся к своим преступным подопеч­ ным, склонен был теперь упрекнуть себя в излишней снисходительности, ибо в эту минуту ощущал к ним искреннюю и, с его точки зрения, впол­ не законную неприязнь. Местный священник, преклонных лет старичок в не по росту длин­ ной рясе, которую приходилось на ходу придерживать обеими руками, сопровождаемый бородатым казаком с кадилом в руке, исполнявшим обязанности причётника, вышел вперед, и богослужение началось. Густав, рассеянно прислушиваясь к бормотанию священника, пере­ межаемому зычными возгласами помогавшего ему казака, думал о сво­ ем. Судя по тому, как приняли люди весть о царской милости, решимость