Сибирские огни № 10 - 1969

Байкал отливал под луной голубым серебром. Широким светлым рукавом убегала от него Ангара. Приветно шумели в распадке вековые кедры. Стоял бы вот так, не шелохнулся, смотрел, слушал... Одна беда — радоваться недосуг... На светлой кромке берега два темных пятна —рыбацкие баркасы, выдернутые наполовину из воды. А между ними вроде человек лежит. Поди, рыбачишка горемыка хватил с устатку лишнего. А вдруг вовсе не рыбачишка?.. Нет, береженого бог бережет... Иван спустился вдоль ручья на берег, осторожно ступая по сырой гальке, подошел к баркасам. Ругнулся вполголоса. Лежал между бар­ касами сутунок сосновый, аршина два в длину или чуть поболе. Волной ли выкинуло или кто на дрова припас. Ну, так-то и лучше. Вернулся во двор. Густав и Кароль сидели в амбарчике. — Садись поближе, Януш,— сказал Густав и продолжал разговор, начатый с Каролем. Чем больше слушал Иван, тем тоскливее становилось на душе. Ес­ ли верить Густаву,— а не верить не было причины: знал Иван, что Гу­ став если уж скажет о человеке, то не зря,—так вот, если верить ему. выходило, что из доброй сотни ссыльных, назначенных в муринскую партию, едва десятка три наберется таких, которые твердо решились идти до конца. И не только Густав так думал, поп этот переодетый тоже с ним согласен. Как же идут на такое дело?.. Неужто для того только, чтобы гнев свой выплеснуть?.. Стоит ли для этого на верную погибель?.. Не о себе Иван печалился. Его стежка теперь что в глухую стену уперлась. Ни перелезть, ни обойти. И покуда он эту стену не пробьет, кайлом ли, штыком ли, лбом ли своим незадачливым,— жизни ему все' одно нет. Людей жалко. Сколь их на это дело поднимется. И неужели все понапрасну?.. Опять же, не из той породы Густав, чтобы понапрасну в пекло лезть. Веселый он и в деле, надо быть, дерзкой, но форсу зряшного у него нет. Раз идет на такое дело и людей за собой ведет, стало быть, наде­ жу имеет... Стало быть, знает такое, что ему, Ивану, неведомо... — Одним словом, так, Кароль,—заключил Густав.—Муринские шляхтичи только тогда в дело пойдут, когда отведают и кнута и пря­ ника. Пряниками я их сам накормлю, а кнутом будет пример, а если потребуется, то и принуждение со стороны култукской партии. Теперь, когда ты сообщил мне, что Арцимович стал Квятковским, я буду споко­ ен за эту партию. — А почто же на култукскую больше надежи? — решился спросить Иван. — Потому, дорогой Януш,—ответил Густав,—что начальство рас­ порядилось так: в Култуке работают хлопы— крестьяне и мастеровые, а в Мурино и в Мишихе —шляхтичи. Но ты вряд ли изучал историю и потому вряд ли имеешь представление о том, что такое польская шляхта. 4 — А чего ж тут изучать? Мы одной науке сызмальства обучены: по нашей шкуре всегда больнее хлещут, чем по барской. И, опять же, нам впереди ничего не светит. — Он у тебя философ,— пошутил Кароль,—стихийный энциклопе­ дист, последователь Гельвеция,—и тут же, оборотись к Ивану, сказал ему вполне серьезно: — Вы совершенно правы, пан Януш. У простого человека нет никакой надежды на улучшение своей участи. Даже если вернется на родину из ссылки, на его долю снова такая же голодная