Сибирские огни № 10 - 1969

Конные врезались в безоружную толпу. Спасаясь от плетей, ссыль­ ные ринулись в казарму. Видя это, смирились и заключенные в остроге. Суд определил зачинщиков возмущения. Трое были приговорены к бессрочным каторжным работам в рудниках. — Конец один! — мрачно произнес Люциан, когда Густав закончил свой рассказ. — Это не конец,—возразил Густав.— Это начало. Это отдаленные зарницы приближающейся грозы. — Ты уверен, что она грянет? — Уверен. Она грянет там, где мы ее готовим. На крутых байкаль­ ских берегах. «Счастливый человек,— подумал Люциан.—Его никогда не гложет червь сомнения». И заметил вслух: — Ты говоришь об этом, как о деле решенном. — Есть основания. Полковник Черняев подал рапорт военному гу­ бернатору. В рапорте весьма убедительно изложены все выгоды, кото­ рые получит казна, если решится использовать ссыльных поляков на строительных работах по сооружению Кругобайкальского тракта. Люциан улыбнулся первый раз в продолжении всего их разговора. — Вероятно, ты помог пану полковнику подсчитать эти выгоды? Улыбнулся и Густав: — Помнишь, ты дразнил меня, называя придворным музыкантом? Кажется, мои музыкальные таланты пошли на пользу нашему делу. 4 Иван слышал весь разговор. Вот как! С поленьями на штыки! Стало быть, вовсе невтерпеж. Стало быть, лучше погибель, чем такая тухлая жизнь. И опять вспомнилось, как тогда, летней ночью, сбил камнем замок на колокольне слободской церковки и всполошил набатом мастеровых Николаевского железоделательного завода... А ведь никто не поддер­ жал. А всего-то было девять казаков на тыщу мастеровых. Девять... де­ сятого — усатого вахмистра, Севастьяна Запрягаева — уложил он на­ смерть... и тоже поленом... Пошто же не поддержали? Неужто смелого человека не нашлось? Пошто же такая смиренность?.. Не себя пожале­ ли, детей поберегли, жен и стариков. А у этих ничего: ни дома, ни семьи. Даже земля под ногами и та чужая... Этим только одно, с поленом на штыки... И вожаки у них есть. И не впервой им. Только и у них тоже не во всем промеж себя лад. Этот приятель Густавов хоть и отчаянный, а верной надежи не держит. Но за шкуру не дрожит, надо, и на смерть пойдет, не спятится. Все же за правду поми­ рать легче... И снова вернулся мыслями к своей судьбе. Может, потому и мило- , вала два раза пуля, потому и чахотка отпустила, что написано на роду не просто помереть, а за правое дело. Как уж там будет, а он готов. И еще подумал, напрасно они только на своих полагаются. Поче­ му не зовут к себе? Всех, кому тошно от бар, урядников и купцов... Мо­ жет быть, и зовут, может, уже позвали, откуда ему знать?.. Да если полыхнет, как надо,— и мастеровые, и мужики сами пристанут. Злобы- то у всех через край! И опять вернулся к своей судьбе. Шел в одну сторону, а повернул