Сибирские огни № 10 - 1969

Г устав вошел в комнату веселый, еще с порога крикнул Ивану: — Молодец, Януш! Доктор заходил ко мне на службу. Сказал, что гы раздумал умирать. — Да мне и раньше ни к чему было,— усмехнулся Иван. Нет, до сего дня не было у доктора полной веры в тебя. Была только надежда. А сегодня пришел ко мне и сказал: «Будет жить!» И еще сказал: «Больным его не считайте. Через неделю крепко на ногах стоять будет». Понял, Януш? . Иван кивнул молча. — На радостях я к тебе гостя привел.— Обернулся к незакрытой двери.—Заходи! Люциан остановился на пороге, молча глядя на Ивана. Иван тоже уставился во все глаза на заполошного, который едва не отправил его в Могилевскую губернию. Потом сказал Густаву: — Давно я просил тебя привести его. Улыбнулся Густав. ■— Не шел. А Люциан, подойдя к постели, нагнулся, долго смотрел, как би­ лась тонкая жилка на туго обтянутом виске, поцеловал Ивана и сказал задумчиво и как-то отрешенно, вроде не о себе гово'рил: — Очень трудно посмотреть в глаза человеку, если ты осудил его на смерть несправедливо. . — Нет у меня зла на тебя,— сказал Иван.—Не в меня ты стрелял, а в злодея. А коли по совести сказать, как я теперь понимаю, ты меня, в аккурат, спас от смерти... Верно говорю. Ежели бы не упредил меня своей пулей, я бы, как бог свят, одного из них, пристава либо казака, горешил намертво.—Иван примолк в изнеможенье. Еще не по силам была ему столь длинная речь. Передохнул, докончил: — Верно говорю, порешил бы. Очень меня крик женщины растревожил.-« И, вовсе обес­ силев, закрыл глаза. Люциан сказал вполголоса: — Ты был прав. Это человек! — Пусть спит,— сказал Густав так же тихо.— Ему сейчас неделю- другую полного покоя—-и станет на ноги. Взял Люциана под руку и пошел в другую комнату. Уже у порога добавил: — Он теперь с нами до конца. Люциан хотел прикрыть за собою дверь. Густав остановил его: — Не надо. Не услышим, если позовет. «Закройте, я не сплю»,— хотел сказать Иван. Но подумал, пусть говорят. Они ведь не скрываются от него, а про­ сто больного берегут. И лучше, если все знать. Теперь уж накрепко од­ ной веревочкой связаны. По гроб жизни... Густав усадил Люциана на диванчик, напротив открытой в комна­ ту больного двери, и сам сел рядом. — Я был у Серно-Соловьевича. — Есть надежда?— спросил Люциан. .— Нет. Наверно, я видел его в первый и последний раз... Ни слова © себе! А его, больного и раненого, волочили за санями по снегу, на по-